не собиралась, поэтому прикрывшись замечанием о плохом питании подруги, она фактически переселилась на ее кухню. По дороге с работы девушка заезжала в магазин, а потом целый вечер колдовала у плиты. Затворницу этот процесс завораживал и хоть немного отвлекал от мыслей, бесконечно роящихся вокруг Димитрия. Каждый раз им обеим было крайне интересно, что же в итоге получится.
– Мне разрешили работать дома, – нехотя ответила Софи.
– И как?
Марго облизнула ложку и повернулась к подруге.
– Никак, – тихо ответила та, хмуро уставившись в окно.
Сегодня весна целый день не могла решить, то ли ей сдаться на милость эмоциям и залиться слезами, то ли поддаться оптимизму и позволить солнцу осчастливить город теплом. В итоге день прошел в туманном белом свете.
– Ты ведь понимаешь, что бросать работу из-за проблем в личной жизни глупо? – улыбнувшись, поинтересовалась Марго.
Сама она не была карьеристкой, но ей нравилось быть полезной на своем месте, а независимое финансовое положение лишь украшало брюнетку в ее же собственных глазах.
– Что? Да, наверное… может быть, – промямлила Софи. – Но я не могу сосредоточиться, все время слышу его голос. Вспоминаю, как он говорил, что любит меня, а потом этот бред про куклу.
Невольно слезы вновь наполнили глаза девушки. Картинки прошлого неизменно отдавались глухой болью в сердце. Софи неосознанно обняла себя руками в тщетных попытках защититься от внутренних ударов.
Марго с болью во взгляде отложила ложку и присела на корточки рядом с подругой.
– Софи, милая, ты переживаешь все снова и снова, – она положила теплую ладонь на коленку девушки. – Пора отпустить прошлое и жить дальше.
– Дальше?! – неожиданно вспылила Софи и сжалась, будто ее ударили. – А что будет дальше? Он был моей единственной любовью.
Затворница отбросила руку подруги и ощетинилась.
– Возможно, я слишком наивна, и это звучит по-детски, но я верила, что мы будет вместе до конца! Понимаешь?!
Марго тяжело вздохнула и села на стул напротив заплаканного белокурого «ежика».
– Понимаю, но ты еще встретишь того самого, с кем и будешь до конца, – медленно проговорила Марго. – Я верю в это.
– А я нет, – услышала она в ответ твердый и немного злой голос Софи. – Я не хочу никого кроме него. Другого такого нет. Только вот ему я больше не нужна.
Гнев душил девушку. Она встала и подошла к окну, теребя рукава бесформенной толстовки. Марго встала и молча обняла ее, прикидывая, чем еще можно помочь в таком деле. Софи не могла выкинуть из головы мысль о том, что она оказалась не нужна дорогому ей человеку, а он смог оставить ее и спокойно жить дальше. Ей хотелось, чтобы он почувствовал те же эмоции, что сейчас бушевали в ней самой, ощутил ту же боль, разрывающую ее грудную клетку.
Спустя вечность Марго удалось все-таки переключить внимание Софи на более приятные вещи, заявив, что убежавший шоколад сам себя в печенье не превратит. В этот