часы давешний разносчик; горка пирожков на его лотке изрядно поистаяла, но пахли они все так же аппетитно. Городовой, спугнувший вчера Ваню, неторопливо прохаживался по тротуару, изредка раскланиваясь с публикой почище. По булыжной мостовой протарахтел извозчик, потом одна за другой – три ломовые телеги; из одной доносилось визгливое хрюканье.
В тот момент, когда наши герои разминулись с третьим по счету ломовиком, Николка вдруг замер на месте, стал ожесточенно рыться в карманах, а потом с радостным возгласом предъявил своим спутникам раскрытую ладонь. Это было так неожиданно, что флегматичная с виду гнедая скотинка слегка прянула в сторону в оглоблях; хозяин ее, ломовой извозчик, испуганно дернул поводья и заорал: «Куды прешь, худоба!»
Но ни Олег Иванович, ни Ваня, ни сам Николка не заметили этого чуть было не состоявшегося ДТП в стиле девятнадцатого века. На ладони у гимназиста лежали три темных, почти черных, матовых шарика – три бусины из тех самых таинственных четок.
Выходит, ларчик, то есть портал, конечно, открывался просто. Проще некуда: положи в карман бусинку от волшебных Николкиных четок – и вот он, как на ладони. Хочешь – сам проходи, хочешь – людей с собой веди. Сколько можно взять попутчиков – мы пока не выясняли, но двоих точно получается. А больше нам пока и не надо.
Нам, строго говоря, и этого не требовалось – обрадованный тем, что удалось раскрыть тайну появления портала, Николка сбегал домой и щедро отсыпал нам с отцом заветных бусинок. Заодно принес и крестик, висящий на шнурке от четок. Отец внимательно рассмотрел его и заявил, что это не простой крест, а какой-то коптский[37] – есть такая народность где-то на Ближнем Востоке. И попросил меня заснять крест с разных ракурсов, чтобы потом, в спокойной обстановке, хорошенько его изучить.
Так вот. Николка не поскупился и разделил бесценный ресурс ровно на троих; каждому досталось штук по семь зернышек. Кстати, при ближайшем рассмотрении оказалось, что никакие это не четки; скорее, какие-то сморщенные высохшие ягоды размером примерно с ноготь большого пальца. Ну или что-то очень на то похожее. Я тут же вытащил нож, собираясь разрезать одну из бусинок пополам, – в чисто научных целях, разумеется.
Отец у меня – человек сдержанный и обычно на людях ничего подобного себе не позволяет. Но тут… От затрещины я, конечно, увернулся, но слова, которые ее сопровождали, были из разряда тех, что пишут на заборах; и не подумайте что «Спартак – чемпион!» или «Слава КПРФ!».
Короче, бусинки отец у меня изъял, заявив, что доверия я ему не внушаю. Не все, правда: одну оставил. И велел постоянно носить ее на шее на прочном шнурке. Так что все мы получили волшебный ключик от дверки в каморке папы Карло. И, уж поверьте, немедленно проверили, как проворачивается он в замочной скважине.
На проверки мы ухлопали полчаса и остались вполне довольны результатом. Ключик проворачивался без скрипа, а за раскрашенным холстом с дивной регулярностью оказывалось то, чего мы, собственно говоря, и ждали – проход в иное время… точнее,