на единстве законов для всех населяющих его людей и на единообразии их применения во всех территориях исламского мира. Халифат явился самым первым “ликом современности”. Запад XVIII—XX веков – это политический наследник халифата.
Монголы правильно и справедливо разрушили халифат, потому что он являлся глубоким заблуждением с точки зрения чистого ислама. Пророки ниспосылаются человечеству не для того, чтобы вести его к комфортной и сытой жизни, к “все более полному удовлетворению все более возрастающих потребностей”. Пророки напоминают человечеству, что оно есть глиняное орудие в борьбе духа. И та часть человечества, которая поймет и примет свою глиняную функциональную природу, становится избранной. Те же, которые полагают, что они рождены для счастья в этом и следующих мирах и что у Творца нет другой задачи, как благоденствие твари, становятся тем, чем человек, вообще-то, является изначально: пылью на ветру.
Чистый ислам есть прежде всего такое состояние ума и сердца, в котором человек категорически не принимает диктатуру слепой судьбы. Эта диктатура осуществляется двумя способами. Первый, наиболее всеобщий, есть власть времени, которое уничтожает все и в которое верили упоминающиеся в Коране бедуины. Другой формой диктатуры, на первый взгляд как бы противостоящей и уравновешивающей деструкцию времени, является власть общества. На самом деле общество и время – союзники, точнее даже две “ипостаси” абсолютного врага духа, которым является Рок. Общество – это такой же страшный механизм, работающий по законам причин и следствий, как и физический космос. Общество, предоставленное самому себе, тяготеет к тотальной самодостаточности, рассматривает себя как некий сокровенный центр сущего, в котором причинно-следственный механизм космоса будто наконец трансформируется в смысл и свободу. Это убеждение есть самое опасное и вместе с тем наиболее неискоренимое заблуждение, которому подвержен человек. На этом заблуждении построен весь пафос гуманизма новых веков… Именно этому заблуждению противостоит ислам, который является последним интеллектуальным, организационным, политическим ресурсом “избранных” – людей, верящих не в дурную бесконечность числового ряда, а в резкий и необратимый финал.
Проблема в том, что в современном исламе сильны позиции самодеятельных и самозваных клерикалов – улемов, дезориентирующих мусульман относительно истинного смысла их религии. Соображения этих теологов поражают своей банальностью и инфантилизмом: они повторяют зады либерального просвещения двухсотлетней давности, которое сам Запад давно и успешно перерос. Можно подумать, что эти лидеры мусульманской мысли остановились в своем изучении западной философии на деистах и религиозных рационалистах, заложивших в свое время стандарты политической благонамеренности. Можно подумать, что они ничего не слышали ни о романтиках, ни о Ницше, ни об экзистенциалистах. В любом случае они явно не подозревают,