мою помощь? Я прекрасно знал, как она горда, как умеет владеть собой и как она требовательна к себе. Она не потерпит, чтобы кто-то счел ее слабой.
Томас принес ей минеральной воды в стакане граненого стекла, где позвякивали льдинки. Она сделала два-три маленьких глотка и застыла, глядя в никуда.
– Принцесса, – неуверенно начал я, – как вы думаете, не стоит ли мне поехать с вами в Лондон?
Она посмотрела на меня, и ее вроде как передернуло, так что льдинки в стакане снова зазвенели.
– Да, – сказала она с явным облегчением. – Мне нужен кто-нибудь, кто… – Она остановилась, не находя слов.
Кто-нибудь, кто не даст ей сорваться, понял я. Не жилетка, в которую можно поплакать, а, наоборот, причина, почему плакать нельзя.
Томас явно одобрил такой поворот событий. И как ни в чем не бывало спросил:
– А машина ваша как же?
– Она на жокейской стоянке. Отгоню ее к конюшням. Ничего ей там не сделается.
Он кивнул, и, выезжая с ипподрома, мы ненадолго остановились. Я перегнал свой «Мерседес» в надежное место и предупредил старшего конюха, что вернусь за ним позже. Принцесса, казалось, не замечала ничего, что происходит вокруг. Она по-прежнему неподвижно смотрела в никуда, погруженная в свои мысли. Лишь на полпути к Лондону она наконец пошевелилась и машинально протянула мне стакан с остатками минеральной воды, как бы в знак того, что собирается заговорить.
– Я побеспокоила вас…
– Да что вы!
– Я пережила большое потрясение, – осторожно продолжала она. – Я не могу объяснить… – Она остановилась, покачала головой и беспомощно развела руками. И все же мне показалось, что сейчас она не отказалась бы от моей помощи.
– Не могу ли я чем-нибудь помочь? – спросил я самым безличным тоном.
– Я не знаю, могу ли я вас просить…
– Можете, – грубовато отрезал я.
В ее глазах мелькнула было слабая улыбка, но тут же и угасла.
– Я подумала… – сказала она. – Когда мы вернемся в Лондон, не могли бы вы зайти к нам и подождать, пока я поговорю с мужем?
– Да, конечно!
– Но у вас есть время? Это, возможно, несколько часов…
– Сколько угодно, – хмуро заверил я. Даниэль уехала наслаждаться Леонардо да Винчи, а без нее время тянулось бесконечно. Я задавил в себе острый приступ тоски. Что за потрясение пережила принцесса? Похоже, к здоровью месье де Бреску это не имеет никакого отношения… Возможно, дело обстоит куда хуже.
Снаружи стало совсем темно. Мы снова ехали молча. Принцесса по-прежнему смотрела в никуда и вздыхала, а я соображал, куда деть стакан.
Томас, словно прочитав мои мысли, неожиданно сказал:
– Мистер Филдинг! Там в двери, под пепельницей, есть подставка для стаканов.
Я понял, что он увидел мои мучения в зеркало заднего обзора.
– Спасибо, Томас, – сказал я зеркалу и встретился с улыбающимся взглядом Томаса. – Очень любезно с вашей стороны.
Я вытащил из дверцы хромированное кольцо, похожее на держатель для стакана с зубными