помалкивай. Не произноси вообще ни звука, у тебя с ловким складыванием слов явные проблемы, и недоставало еще, чтоб наше дело сорвалось по вине того, что сорвется с твоего языка.
– Буду нем как рыба.
– Немее. И лучше даже не здоровайся – молчком кивни или еще что; и стой где-нибудь в сторонке. Уразумел?
– Если б я тебя не знал, Ленца, – вкрадчиво заметил тот, – я сказал бы, что ты ее боишься.
– Ты меня знаешь. Но я и не подумаю оскорбиться, если ты это скажешь. Да я сам скажу: у меня от этой… мурашки по коже. Здоровенные такие, с оливку, мурашки – вплоть до пяток. И, коли уж ты сам в этих делах олух олухом, послушай профессионала: это не без причины. Не знаю, что она может еще, кроме того, что я видел, но мне, как ты понимаешь, всё видеть и не надо, чтоб это почувствовать.
– Не запугивай, – тяжело выдохнул Фульво, чертыхнувшись, когда нога запнулась о камень. – И без того не по себе. С вашим братом не знаешь, чего и ждать. Я, к примеру, всерьез допускаю, что однажды ты можешь сделать из меня служебного духа или что похуже. Или сейчас ведешь меня к этой ведьме для того, чтоб положить под нож – навроде жертвоприношения… Утешает лишь то, что в своем деле я незаменим.
– Незаменимых нет.
– Да неужто?
– Ты еще не отчитался перед ним о результатах своей поездки, – вздохнул Ленца, замедлившись, когда тропинка выровнялась и до разверстой пасти пещеры осталось всего несколько шагов. – Посему можешь быть спокойным – сегодня ты уж точно на жертвенник не ляжешь… Всё, Фульво. Теперь молчи и не лезь.
– Быть может, я просто снаружи подожду? – предложил тот с готовностью, настороженно косясь в темный провал. – Я, в общем, туда и не рвусь.
– Иди, – подстегнул Ленца, пихнув его вперед, – не выделывайся. Как знать, не придется ли когда-нибудь обратиться к ней еще, а меня не будет.
– В каком смысле – не будет?
– Чтоб у тебя язык отсох, – пожелал Ленца, переступив границу, отделяющую внешний мир от промозглого сумрака грота.
Она была здесь. Собственно, в этом Ленца и не сомневался – не в манере таких людей срывать встречи; а кроме того, ее присутствие в этой каменной норе он ощутил задолго до того, как войти сюда.
Она была здесь, и все здесь было, как и в прошлое его посещение этого угрюмого места: огонь в примитивном очаге – выложенном из камней круге, запах трав и еще каких-то подозрительных ароматов, всевозможные вместилища, от мешочков до сундучков, вдоль стен и друг на друге, и сама старуха, сидящая у огня, – древняя, как неведомо от кого оставшиеся развалины неподалеку от этой скалы. О том, сколько лет этому реликту, Ленца даже не пытался гадать, лишь припоминал рассказ старика, благодаря которому и узнал о наличии здесь этого существа. Дед утверждал, что знал о живущей в гроте старой ведьме, когда был еще юношей, и отчего-то усомниться в его словах в голову не приходило…
– Входи.
В прошлый раз от этого голоса он вздрогнул, сегодня же просто запнулся на первых звуках первого слова, с ощутимым усилием принудив себя приблизиться еще