тебе что-то сказала.
Темный дэв приземлился на пол, и я застыла, глядя на сильно выпирающие из-под формы ребра. Я его знала – видела по телевизору несколько раз, когда Миледи прибывала с дипломатическими визитами, или просто в сети. Но никогда не думала, что вживую увижу Белиала, генерала Темнокрылых, самого лучшего отряда военных, что есть у темных. По позвоночнику пробежались мурашки, когда равнодушные фиолетовые глаза беззастенчиво посмотрели на меня в упор.
Что такого сегодня случилось, если пригнали и Хранителей, и Темнокрылых?
– Что она тебе сказала? – повторил он вопрос, подходя ко мне.
– Белиал, не лучше ли тебе вернуться к Агарь? – с неприязнью сказал мужчина с татуировкой Хранителя.
Ух ты. Значит, мало того, что Темнокрылые и Хранители здесь, так еще и оба их лидера? Что такого произошло в этом торговом центре, и кто была та сумасшедшая, и почему все так беспокоятся?
А потом пришла другая мысль, куда более реалистичная и опасная. Она назвала мне имя, я знала, кто она такая, а она знала, кто такая я. Отец в опасности. Мы все в опасности, если эта женщина на свободе, и у меня даже не было времени думать о ней, нужно было бежать, предупредить его, собрать вещи, уехать как можно быстрей.
– Она твердила про какого-то Люциана, – сказала я, пытаясь изобразить в голосе как можно более неуверенную и ранимую натуру.
Для всех жителей Пятимирья в последние лет сорок Люциан существовал только один, но об этом варианте я постаралась не думать. Я запрещала себе даже залезать мыслями на эту территорию. Думать было опасно, мысли могли обрести материальную форму, сорваться с губ словами, а там, кто знает, к чему могла бы привести меня дорожка собственных оправданий.
Полуправда прозвучала неубедительно – я поняла это еще до того, как уголок губы Белиала дернулся, обозначая усмешку.
– Тут было человек триста-четыреста, но из всех она сказала что-то только тебе, – сказал он, делая шаг вперед. – Не лги.
– Она твердила про Люциана, – упрямо повторила я, заглядывая ему в глаза. – Все это слышали. Но не снаружи, а здесь, в голове. Я сама не рада таким совпадениям, но я совершенно не имею отноше…
– Погрузите как обычно, – сказал он, разворачиваясь.
Хранитель вздохнул и протянул мне руку.
– Не волнуйся, – сказал он, помогая мне встать и придерживая под крылья так, чтобы я могла стоять.
Стоять впервые в осознанной жизни было сложно, потому что меня кренило назад, клонило то вправо, то влево, и я никак не могла поймать равновесие, ни понять, по какому принципу держатся у меня за спиной два крыла.
– Когда подсохнут, будет легче, – сказал Хранитель, мягко мне улыбаясь. – Сейчас я тебе помогу. Как тебя зовут?
– Атропос, – отчеканила я, вспоминая, какое из имен сейчас принадлежит мне.
И застыла, почувствовав, как шевелятся волосы на голове.
А откуда та дэва знала мое настоящее имя? Мы с отцом не говорили его никому, мы пользовались каждой раз ложью, мы врали о наших именах, потому что в именах было сокрыто