только мы вернемся из Киева. – Ответил генерал Далисенсен и на сей раз не стал указывать полковнику, что русские и украинцы два разных народа: – А теперь, парни, поклонимся праху Джона, попросим его благословения и разойдемся. Мозолить глаза всей компанией не в наших интересах.
Вернувшись к парковочной площадке, мужчины расселись по машинам и разъехались в разные стороны. Все они, за исключением полковника Роя, имели в столице своих адъютантов и водителей, но на эту встречу каждый рулил сам.
Рой Каллари нанял такси. У него в Вашингтоне жила приятельница Кристина. До вылета в Неваду у командующего военно-воздушной базой «Пикирующие святоши» оставалось пять часов свободного времени, и он намеревался провести их достойно.
Москва. Проспект мира.
Квартира Игоря Клименко.
12 ноября 2010 года.
Возле подъезда она нерешительно остановилась. Тимофей Анатольевич пультом запер свой «Матис», взял Галю под руку и шагнул к парадному. Галя не двинулась.
– Что с тобой, лапа?
– А вдруг он приехал?! Неудобно, Тема, – ответила она и покраснела.
– Галка, ты чего? Игорек же свой парень! Мы с ним с третьего класса не разлей вода. Нашла кого стесняться?! И потом, если бы приехал, позвонил бы. Он же знает, что у меня комплект ключей. И неудобства в этом я не вижу. Мы же отрабатываем, ухаживая за его престарелым батюшкой. Особенно ты. – Она не ответила, но больше не сопротивлялась. Они вошли в подъезд. На шестой этаж поднялись на лифте, и он отпер замок. Впустив Галю, для порядка крикнул в глубину квартиры:
– Игорь, это мы! Игорек, ты здесь? – Ответа не последовало. Тимофей Анатольевич снял с Гали пальто, размотал шарф и поцеловал в губы. Подруга приняла его поцелуй, но не ответила. Ее не оставляло чувство неловкости, и встреча с любимым еще не нашла отклика в ее женском естестве. Одной рукой продолжая обнимать Галю, Тимофей Анатольевич другой повесил ее пальто на вешалку.
– Пойдем скорей в спальню. Я соскучился. – Она не возражала. Но и в спальне, когда он начал ее раздевать, оставалась скованной.
– Подожди, Тема. Дай, я хоть в душ схожу.
– Лапа, ты мне и так нравишься, – возразил нетерпеливый любовник. Но она высвободилась из его объятий и, прихватив с постели халат, который оставался здесь с их прошлого свидания, убежала из комнаты.
Он тут же разделся и, отбросив одеяла, улегся на постель. Его нетерпение проявилось весьма наглядно, но любовника это не смущало. Их роман длился уже второй год и перешел из стадии романтического ухаживания в полусемейную идиллию. Если Галю это и не вполне устраивало, Тимофей Анатольевич своим двусмысленным положением не тяготился. Он прожил с супругой пятнадцать лет, и последние пять они сосуществовали как два приятеля или родственника. Каждый жил своими интересами и своим кругом. Им обоим не хотелось ничего менять в ходе устоявшегося быта. С начала Большой войны они по-человечески сблизились. Но это была уже другая близость, к лирике отношения не имевшая. Его жена Даша, скорее всего, догадывалась о неверности мужа, но ревности