Храме Богоявления, что в Елохове, свершилось Таинство. Было это… в начале июня 1941…
Когда уходил Пётр на войну, поклялись супруги, что, если живы останутся, всегда будут, в Память о родителя убиенных, всем, в беду попавшим, помогать. А ещё постараются, если сестра Февронии не одумается, забрать к себе племянницу. Однажды Феврония тайком малышку окрестила – но никто о том до поры не знал…
Рассказали племяннице сразу после того, как чудом вернулись, «волной беззакония» не смытые. Решили, что пора – была Вера девочкой доброй и умной – не успела, к счастью, «мамаша, душу ребёнка искалечить – тоже, благодаря чистой сердцем тёте. Тогда же рассказали племяннице о погибших бабушке с дедушкой, обо всех, что во время Крестного хода жизнь за Христа отдали. Потом супруги вместе с племянницей на могилу ходили. Умолчали пока только… Об этом несколько позже…
А ещё на следующий день пошли супруги узнать о судьбе участкового Ивана Михайловича – пошли в отделение – да там его и увидели. Его, как мы помним, ещё раньше Петра отпустили и с должности не сняли. Иван Михайлович тоже накануне пытался Петра разыскать… Потом дружили семьями…
А кем же был т.н. Верин «отец», которого она не помнила?! Хорошо, наверное, что не помнила…
Он приказы по отношению «врагов народа» в исполнение приводил. А после «нервное напряжение» водкой «снимал» – да в пьяном угаре и жизнь свою никчемную закончил – под машину попал. Было это в июне сорокового… Во время войны Феврония сестре помогала – вернее племяннице – нередко девочка у тёти ночевала. Сестра принимать помощь вынуждена была – только никакой благодарности никогда не чувствовала. А ещё сестре завидовала… Как мы помним, о совершённом ею предательстве никто тогда не знал…
Вера пошла в школу в предпоследний военный год – собирала её в основном тётя Фира. Благодаря тёте, наверное, и училась хорошо.
Прогремели Победные залпы – и вскоре вернулся Пётр. Стали супруги документы собирать, чтобы племянницу к себе забрать – сестра всё чаще стала к зелью «прикладываться». Ну а потом, как мы помним, случилось то, после чего Вера осталась жить с тётей и дядей, в честь Святых Благоверных Князей-Супругов наречённых.
Сдерживаясь из последних сил, стараясь даже голос не повышать, Пётр настоятельно посоветовал «родственнице» домой идти и проспаться…И тут словно бес в ней кричать начал, как в тот роковой день, когда Вера от «мамашиных» побоев к тёте с дядей убежала. К уговорам – именно уговорам – присоединилась и сбежавшая вниз тётя Люба – только безуспешно. На весь дом крик раздавался: «Как жалко, что «этих» и «поганого участкового» так быстро отпустили». О том, что «если бы от Верки, как потом от трёх, избавилась, мужика бы давно нашла». Пётр и тётя Люба пытались ей рот закрыть – да не получалось. И «почему Петька эту Фирку блаженную выбрал»?! Феврония от рождения лицом ни хуже, ни лучше «сестры» была. Только у старшей глаза злобу и хитрость выражали, а потом ещё и водка уродства «прибавила»;