он звался Бартеллом – в верхнем мире было много имен. Тот мир называл его когда-то Шаскарой. А также отцом, сыном и мужем. И еще полководцем. Потом – преступником и предателем. Теперь его называли там мертвецом.
Шагая по узкому скользкому карнизу следом за двумя замызганными ребятишками в потемках сточных подземелий глубоко в недрах Города, он думал, что мир, вероятно, был прав на его счет. Мальчик крепко держал девочку за руку, но она шла по краю карниза, и Бартелл невольно тревожился, следя, как она то приближалась к обрыву, то вновь отодвигалась на безопасное расстояние. Он был не вполне уверен, что тощий мальчишка сумеет удержать ее, если она поскользнется и свалится в поток. Он и за себя не поручился бы.
В Городе, нескончаемо воевавшем с миром по ту сторону стен, была такая нехватка солдат, да и оставшиеся были до того измотаны, что дети почти перестали рождаться. Ребятня на улицах попадалась нечасто. Как же надо ценить каждое дитя, размышлял старик. Ценить, лелеять, бережно воспитывать… А не выбрасывать в сточную канаву, как мусор, не оставлять на поживу злым людям.
Безотчетным движением он поднес руку к груди, взывая к богам льда и огня: да не оставят они двоих малышей, угодивших в это страшное место!
Элайдже не то чтобы нравилась Дробилка. Проходить ее было опасно, а шум стоял такой, что заглушал не только разговор – даже мысли. И воняло здесь едва ли не хуже, чем где-либо еще в Чертогах. Тем не менее Дробилка некоторым образом подбадривала его. Ибо она была в его мире чем-то вроде точки отсчета. От этой чудовищной конструкции отсчитывались все расстояния под Городом. С любого места был слышен ее невероятный рев, а значит, путник мог прикинуть, далеко ли до дому. Благодаря Дробилке Элайджа знал, что никогда не заблудится в Чертогах. На самом деле он никогда никуда не ходил, кроме как в составе отряда добытчиков, так что потеряться ему всяко не грозило. Утонуть – да. Захлебнуться в неожиданном приливе, угодить под обвал свода, погибнуть от рук грабителей, решивших отнять найденное, пасть жертвой императорского патруля… Но не потеряться. Отряды не пропадали. А если пропадали, значит не Малвенни их вел.
Дробилка представляла собой высоченную дамбу из дерева и металла. По ней сочилась вода, сооружение было сплошь покрыто скользкими водорослями. Она возвышалась над карнизом более чем на три человеческих роста и перекрывала всю ширину реки, превышавшую в этом месте тридцать размахов. Другой берег был едва виден. Вода сегодня стояла высоко, Элайджа даже не мог рассмотреть двадцать громадных вертящихся бочек, составлявших механизм. Они, однако, были недалеко от поверхности; вода безумно кипела и клокотала. Бочки затягивали прибывавший с юга поток и перемалывали в пыль все, что в них попадало, после чего извергали воду на нижние уровни. С обеих сторон были установлены несложные фильтры, позволявшие воде безостановочно течь вне зависимости от уровня.
Элайджа увидел в факельном свете, как новичок прижал к уху ладонь.
– Привыкнешь! – сказал ему мальчик.
Он знал, что мужчина