Елисабедашвили, решившего написать о детстве и юности Сосо Джугашвили: «Против опубликования. Кроме всего прочего, автор безбожно наврал. И. Сталин»[27]. Но главный мотив этих резолюций сводился к ссылкам на базовые тезисы русского марксизма о партии и роли личности в истории: «Зря распространяетесь о „вожде“. Это не хорошо и, пожалуй, не прилично! Не в „вожде“ дело, а в коллективном руководителе – в ЦК партии»; «Упоминания о Сталине надо исключить. Вместо Сталина следовало бы поставить ЦК партии»[28].
Исследователи фонда Сталина полагают, что даже при формировании своего секретного архива он тщательно следил за тем, как эти материалы будут обрисовывать его образ, и заботился о создании впечатления скромности и нелюбви к избыточной лести[29]. Впрочем, заглянув в некоторые из отвергнутых им сочинений, нельзя не заметить, что Сталин не был лишен определенного чувства меры и отказывался выпускать в свет тексты действительно нелепые или не учитывавшие нюансы столь тщательно продуманного образа («Че-пу-ха» – написал он, запрещая печатать статью некоего Разумова о своей жизни в туруханской ссылке[30] ). По-видимому, предпочтительны были тексты, восхваляющие Сталина в рамках современности, привязанные к текущим событиям, ретроспективные же вкрапления не поощрялись, тщательно отбирались и дозировались. Среди отвергнутых рукописей имеются, например, книги о детстве и юности вождя, ориентированные на детскую аудиторию (как упомянутая работа Елисабедашвили, а также книга другого его детского друга – П. Капанадзе[31]).
Художественно-документальная литература, посвященная молодому Сталину, не поощрялась. Мы не найдем о нем того количества назидательных рассказов для детей, документальных повестей о похождениях большевика-подпольщика, вообще беллетризованных его биографий, какими изобиловал насаждавшийся в позднем СССР культ Ленина или какие писались о других известных большевиках (как многократно переизданная повесть А. Голубевой «Мальчик из Уржума» о юном Кирове). В этом контексте следует рассматривать и запрещение пьесы М. А. Булгакова «Батум»: дело было не столько в конкретных промахах автора или отношении к нему Сталина, сколько в нежелательности самого биографического жанра[32].
Сталин наверняка прекрасно понимал, что чем больше подробностей из его прошлого окажется достоянием публики, чем больше они будут муссироваться, даже в апологетическом ключе, тем больше риск, что пытливые читатели заметят какие-то несоответствия и несообразности. Вместо полной, подробной биографии появилась «Краткая биография» (1939) – этот текст стал эталонным[33], как и несколько других работ, задававших тон и сообщавших тот набор фактов, которыми и следовало впредь оперировать. Это в первую очередь обнародованный под именем Л. П. Берии доклад «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье» (1935), дававший официальную трактовку наиболее спорного периода деятельности Иосифа Джугашвили