Ее прах доставили домой? У нее есть гробница?
– Насколько мне известно, нет.
Октавиан встал.
– Я поговорю с Аттиком. Мы с ним устроим достойные похороны, подобающие ее положению. Ее дети от Антония совсем маленькие?
– Антиллу пять лет, а Юллу – два.
– Тогда я попрошу мою сестру присмотреть за ними. Своих троих Октавии недостаточно, она всегда присматривает еще за чьими-то детьми.
«Включая твою сводную сестру Марцию, – мрачно подумал Агриппа. – Я никогда не забуду тот день на вершине Петры, когда мы шли навстречу Бруту и Кассию, не забуду, как Гай заливался слезами, скорбя об умершей матери. Но она жива! Она – жена его сводного брата, Луция Марция Филиппа. Еще одно противоречие: он может горевать о Фульвии и в то же время делает вид, что у него нет матери. О, я знаю почему. Она лишь месяц проносила траур по отцу и завела роман с пасынком. Это можно было бы замять, если бы она не забеременела. В тот день в Петре он получил от своей сестры письмо, в котором та умоляла его понять трудное положение их матери. Но он не захотел понять. Для него Атия – шлюха, аморальная женщина, недостойная быть матерью божественного сына. Поэтому он принудил Атию и Филиппа уехать на виллу Филиппа в Мизенах и запретил им появляться в Риме. Он так и не смягчился, хотя Атия больна и ее малышка постоянно находится с детьми Октавии. Когда-нибудь все это будет его мучить, но он не понимает этого. К тому же он никогда не видел своей сводной сестры. Красивая девочка, светлая, как все в роду Юлиев, хотя ее отец такой смуглый».
Затем из Дальней Галлии пришло письмо, которое вытеснило из головы Октавиана все мысли об Антонии и его умершей жене и отложило дату свадьбы, которую организовывал для него Меценат в Агригенте.
Досточтимый Цезарь, сообщаю тебе, что мой любимый отец Квинт Фуфий Кален умер в Нарбоне. Конечно, ему было уже пятьдесят девять лет, но он ничем не болел. И вдруг упал замертво. В один миг все было кончено. Как его старший легат, я теперь отвечаю за одиннадцать легионов, расквартированных по всей Дальней Галлии: четыре легиона в Агединке, четыре в Нарбоне и три в Глане. Сейчас галлы спокойны, мой отец подавил восстание аквитанов в прошлом году, но я боюсь думать, что может случиться, если галлы узнают, что теперь легионами командует такой неопытный военачальник. Я счел нужным сообщить тебе, а не Марку Антонию, хотя Галлия находится в его ведении. Он очень далеко. Пожалуйста, пришли мне нового наместника с необходимым военным опытом, чтобы сохранить здесь мир. Лучше скорее, поскольку мне хочется самому привезти в Рим прах отца.
Октавиан читал и перечитывал довольно смелое послание, сердце его колотилось в груди. На этот раз от радости. Наконец-то судьба ему улыбнулась! Кто бы мог поверить, что Кален умрет?
Он послал за Агриппой и спешно освободил его от обязанностей городского претора, чтобы тот мог надолго уезжать. Городской претор не имел права отсутствовать в Риме больше десяти дней подряд.
– Забудь обо всем! – крикнул Октавиан, протягивая письмо. – Прочти