Игоря Резепов.
– Сейчас практически все в порядке, – несколько торопливо ответил Игорь, – А пять дней назад он нас здорово напугал. Да вот ужинать сядем, мы вам все расскажем.
Он толкнул простую деревянную дверь и пропустил нас в небольшую комнату, в которой стояло две узкие кровати и одна тумбочка. За дверью, прямо на дощатой стене была прибита вешалка, под которой сиротливо притулились две пары больших, изрядно поношенных тапок. Кровати были застелены чистым бельем, имели подушки и толстые шерстяные одеяла. Под окном жарко тлела спираль электрического камина.
– Раздевайтесь и спускайтесь на кухню, а я пойду за Ленкой, – скороговоркой проговорил Игорь и прикрыл дверь.
– Выбирай, – кивнул Сашка на кровати и начал стаскивать с себя свой старый пуховик.
Я поставил свою сумку у дальней от окна кровати, снял свое франтоватое кожаное пальто и аккуратно повесил его на вешалку. Затем, сбросив ботинки, я всунул ноги в тапки и повернулся к Резепову:
– А ручки перед едой помыть в где этом доме можно?
Сашка только молча кивнул, приглашая меня за собой.
Мы спустились на первый этаж. Под лестницей находилась узкая дверь, которая вела в просторный санузел. Умывшись, мы направились на кухню, где уже сидел за столом Игорь, а возле плиты суетилась невысокая светловолосая круглолицая и веснушчатая девчонка, про которую можно было сразу сказать, что она из породы Резеповых.
Как только мы оказались за столом, перед нами были поставлены большие тарелки, наполненные яичницей с салом. Игорь свинтил крышечку с бутылки «Столичной» и наполнил маленькие хрустальные стопочки.
Выпив холодной водки, мы набросились на яичницу, а Леночка присела к столу и с удовольствием наблюдала за уничтожением своего гастрономического шедевра.
Когда первый голод был утолен, Игорь снова наполнил стопки, но Сашка отрицательно покачал головой и повернулся к сестре:
– Рассказывай… – негромко проговорил он и, положив подбородок на подставленные кулаки, уставился на Лену внимательным взглядом.
Я тоже отложил вилку и приготовился внимательно слушать.
Лена посмотрела на Сашку, потом перевела взгляд на меня, и в ее глазах появился испуг:
– А рассказывать-то особенно нечего…
– Что есть – то и рассказывай… – несколько мягче попросил Сашка.
Лена вздохнула и, как послушная школьница, начала:
– В прошлую субботу мы начали перекапывать огород. Апрель кончается, скоро уже посадки начнутся.
Резепов кивнул, словно приглашая свою сестру переходить к существу вопроса, и та заспешила:
– Ну, мы почти целый день на улице провозились. Устали, конечно, да и темновато становилось, так что, уже собирались заканчивать работу. А Толик и еще трое ребят на улице играли, мяч они гоняли, ну и кричали здорово. И вдруг, как оборвало, или вернее словно нас колпаком каким накрыло – тихо стало, я такой тишины и не слышала никогда. С минуту эта тишина стояла, а потом звонко так – бом-м-м, как