он в дурном настроении, так тоже взъелся бы на старуху, может, даже пригрозил ей, но от усталости хотелось только поскорее закончить с делами и вернуться домой.
– Да озарит Создатель твой путь, княжич, – приветствовал его Горяй.
– Да не опалит он тебя, – ответил Вячко. – Что ты здесь делаешь?
Горяй огляделся, не желая, чтобы чужие уши его услышали, и подошёл ближе. Вячко спешился.
– Незадолго до рассвета у фарадалов начался пожар. Дозорные всё видели со стены. Они клянутся, что повсюду летали молнии и огонь. Говорят, что это были чародеи, якобы они подрались между собой.
– Чтоб их леший побрал, – Вячко провёл рукой по кудрям, собираясь с мыслями. Сонливость растаяла вместе с утренним туманом. – Если пойдут разговоры про чародеев в столице, то беды не миновать. Ты что скажешь? Они здесь были?
– Я чувствую следы заклятий, – вид Горяя был озабоченным. – Многие из них чародеи, да-да, – взгляд его помутнел. – Но раньше они были тихи. Вольные дети осторожны, когда дело касается заклятий. Дело не в них.
– А в ком?
Горяй пожал плечами.
– В ком-то? М-м-м? – Он посмотрел поверх плеча Вячко куда-то в сторону, зрачки его расширились.
Разговаривать с ним стало бесполезно. Вячко давно уяснил, что когда Горяй начинал бормотать что-то тихо, а глаза его становились мечтательными и пустыми, то стоило оставить его в покое. Чародей князя всегда был странным человеком, может, оттого что разум его пострадал от чар, а может, потому, что он потерял всю семью много зим назад.
– Увидимся, Горяй. Спасибо тебе.
Чародей его уже не слушал. Он присел на корточки и коснулся пальцами земли, замер, прислушался, точно следы на дороге о чём-то ему шептали.
Вячко и Стрела повели коней за поводья дальше по лагерю.
– Если пойдут слухи о чародеях под стенами Златоборска, Орден потребует пропустить Охотников в Ратиславию, – рассудил княжич. – Им нельзя здесь оставаться. Эй, добрый человек, – он остановил первого, кто им повстречался. – Кто ваша телепта?
Старейшина табора нашлась на ступенях своей кибитки посреди лагеря. Она сидела, раскуривая трубку, и, кажется, единственная во всём лагере оставалась спокойна, только чёрные глаза её горели словно два уголька. Враждебно и мрачно она оглядела Вячко с головы до ног.
– Ты кто такой?
– Вячеслав, сын Великого князя Мстислава. А ты?
– Люди кличут меня старой Годявир, – ответила телепта. – Я думала, княжьи сыновья богаче одеваются, – хмыкнула она. – Что тебе нужно, княжий сын?
– Мне нужен мир. Ты знаешь законы этой земли, – он говорил спокойно и устало, почти не задетый неприкрытой враждебностью. – В Ратиславии запрещено чародейство.
– Раз запрещено, то почему твой князь держит при себе чародея? Я увидела в нём силу.
Вячко вздохнул, собираясь с мыслями. От запаха гари и человеческих стонов разболелась голова.
– Ты знаешь, как всё непросто на этом свете, Годявир. Если мы не прогоним вас за колдовство, то скоро сюда придут Охотники, и тогда ты