осколков при ударе, затем огромной силы Топор Шааба, от которого в лаборатории воцарился нестерпимый жар, и вдогонку – извивающийся ослепительный змей Молнии. Раненый колдун лишь слегка смутился, но не дрогнул, в ответ ударили три Призрачных Копья одно за другим. Отразив их, Тобиус со страшным криком метнул из левой кисти Световую Иглу, создал мощный Толчок и швырнул на врага перегонный куб телекинетическим ударом. Куб превратился в тысячи стеклянных осколков, покромсавших одежду и тело малефикарума, Игла впилась колдуну в район печени, а Толчок припечатал к стенке. Малефикарум истекал кровью, однако продолжал стоять на ногах, зажимая обугленную рану от Световой Иглы.
Скрытый воротником рот его издавал глухие хрипы, но он смог восстановить Щит Кудулы и отбивал им новые боевые заклинания. Становилось видно, что внезапная напористая атака оказалась успешной, и Тобиус не сбавлял темпа. В его арсенале было немало способов уничтожить человека, однажды он в одиночку одолел настоящего магистра, а потом еще долго носился по дикому краю, спасаясь от самых разных соискателей человеческой плоти.
Колдун перестал отвечать на атаки и ушел в глухую оборону. Однако он и не бездействовал – вокруг малефикарума клубились потоки темной силы, а кровь из его ран окрашивалась в черный цвет, превращаясь в какое-то подобие смолы. Падая под ноги, капли этой дряни превращались в крупных черных змей и буквально десятками ползли к незваным гостям. В том, что это не иллюзия, Тобиус убедился, как только одна из тварей вцепилась в его сапог, едва не добравшись до кожи длинными жалами. Оторвав животное, он выкрикнул слово, пробудившее заклинание Крематорий, и две трети зала немедленно потонули в огненном пруду, испепелившем большую часть змей. Те, что поползли к брату Ольвеху, растеклись мерзкой слизью, даже не добравшись до обутых в сандалии ступней.
С удвоенной силой Тобиус бросился в атаку, притом немало опасаясь, что святое Слово припечет и его седалище тоже. Гнев Господа-Кузнеца в отношении носителей Дара всегда был слеп, когда его использовали клирики. Этой очищающей силе все равно, какого мага жечь – целителя или колдуна.
Заставив щит малефикарума разлететься от удара усиленного Огненного Шара, серый волшебник атаковал Прочными Путами, но те были мгновенно уничтожены кислотным контрзаклинанием, а колдун схватился за свой медальон и издал такой громкий вопль, что Тобиуса отшвырнуло прочь звуковой волной и даже оглушило.
В ушах стоял омерзительный протяжный писк, глаза почти ослепли и болели от разрыва капилляров, а когда молодой волшебник смог хоть немного прийти в себя, он увидел, как из ледяного склепа рвутся беспокойники. Оживив мертвецов, колдун в облике громадного скорпиона уже вскарабкался по стене и перепрыгнул на лестницу. Не слыша сам себя, Тобиус закричал и ринулся было вперед, когда справа метнулась фигура Марэна. Обойдя монаха, на которого насели бледные окоченевшие трупы, некромант взлетел по ступенькам и вскинул жезл. Из зеленого камня выметнулось