из вас, ребята, держит свое слово и возвращается.
Я стискиваю зубы. Заставляю себя промолчать и продолжаю неотрывно смотреть на бойцовский ринг. Не могу вспомнить имя этого парня, да это и не важно. Я здесь только для того, чтобы забыть обо всем остальном хотя бы на короткое время, а потом снова вернуться к прежней жизни.
Парень с тату на лице преспокойно закуривает сигарету. Освещение в этом подвале настолько дерьмовое, что мне ясно видно яркую вспышку.
– Никогда не мог различить вас, – бормочет он, стряхивая пепел на голый бетонный пол. – Ты старший или младший?
Мускулистый парень поливает ринг из садового шланга. Кровь смешивается с водой и капает на пол.
– Это имеет значение? – выдавливаю я.
Дариуш – теперь я его вспоминаю – усмехается, обнажая ряд ярко-белых зубов. Черные татуировки, начинающиеся на его виске и покрывающие всю левую половину лица, проступают еще отчетливее.
– Не-а, – он головой указывает на ринг. – Ты следующий, Уиттакер.
Ненавижу тот факт, что он знает мое имя, хотя я был здесь всего один раз. Что он знает Джоша. И что я вообще пришел сюда. Но сегодня вечером я забью на прошлое. Потому что сегодня вечером речь идет не о моем брате, а о том, чтобы помочь самому себе.
Пальцы покалывает. Пульс учащается. Я выхожу на ринг под крики приветствия и рев толпы.
Несколько часов спустя Лекси открывает мне дверь и смотрит на меня так, словно едва узнает. Ее взгляд быстро скользит по мне, отмечая все раны и ссадины, а затем ее глаза становятся совсем узкими.
– Клянусь, если бы она не нуждалась в тебе сейчас, я бы надрала тебе задницу… – Гнев звучит в каждом ее слове.
Я только киваю.
– Знаю.
Но тут кузина меня удивляет. Вместо того чтобы сделать шаг в сторону, дабы я мог войти в комнату или толкнуть меня, чтобы выпустить свой гнев, она делает нечто другое. Что-то настолько неожиданное, что я поначалу не могу даже отреагировать: она обнимает меня.
Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, что здесь происходит, а затем еще столько же, прежде чем я отвечаю взаимностью на ее жест. В следующее мгновение после объятий Лекси уже пихает меня в грудь, чего я и ожидал. Она больше ничего не говорит, но выражение ее лица настолько убийственное, что не остается сомнений: мне еще предстоит получить от нее настоящий нагоняй.
– Как она? – тихо спрашиваю я, потому что уже за полночь, в комнате горит маленькая настольная лампа. Ее теплый свет падает через дверь в темный коридор.
– Она спит. – Это все, что отвечает Лекси. О чем бы они с Хейли ни говорили, это останется тайной. – Я принесу немного льда для твоего глаза. – Она протискивается мимо меня и уходит, прежде чем я успеваю ее поблагодарить.
Глаз побаливал еще во время поездки в машине, но теперь я замечаю, что он болит все сильнее и сильнее. Наверно, лицо уже отекло и посинело. Я должен приложить к нему что-то холодное, но это второстепенно. Сейчас я просто хочу увидеть