дней. Иначе вы можете выбрать проживание за государственный счёт на тот же срок в интернате для несовершеннолетних…
– Хватит с меня интернатов, – непроизвольно передёрнув плечами, выразил своё мнение я.
Кажется, после «Хиро» у меня на это слово образовалась лёгкая аллергия.
– Хочу заметить, Ярослав Витальевич, что вы в любой момент до достижения возраста совершеннолетия сможете изменить своё решение в пользу государственного содержания. Для этого достаточно воспользоваться вашим ПКУ или обратиться к работнику Опеки при плановой проверке…
Блин, кажется, эта байда надолго. И слушать надо внимательно, ничего не пропуская – мало ли, понадобится? Хотя очень надеюсь, что нет.
– Может, галстук хоть ослабишь, а то и вовсе снимешь, внук? – вкрадчивый голос родственницы заставил меня наконец вернуться в реальность. – Все официальные встречи кончились, уж поверь.
Просто именно на выходе из аэровокзала до меня вдруг дошло, что сейчас я увижу, проехав насквозь, Москву! Родной город… и не родной одновременно – потому что хрен знает в каком измерении и на тридцать лет вперед. Иррациональное желание увидеть собственными глазами сходство и различие реальностей вызывало почти осязаемую боль! Неудивительно, что я, не спрашивая, сел к окну, и, что называется, залип. Хотя, по правде сказать, ветрошумозащитные ограждения прятали за собой практически всю панораму пригорода – и что-то мне подсказывало, что в городе будет так же.
– Я… – машинально потрогав узел шёлкового шейного платка, убедился, что он мне ни капли не давит. – Знаешь, как-то привык уже.
Да уж. Я попытался вспомнить, когда в последние месяцы носил на улице не костюм – оказалось, эти дни можно по пальцам пересчитать. Филу Йону требовались от меня не только политические достижения, но и красивая картинка на момент их совершения, да и в любой другой момент тоже. Вот и научился соответствовать. Чему немало способствовала функциональность моей одёжки: не просто так за вот такие пиджаки, брюки и рубашки портные ставили конские ценники. Зато в калифорнийскую летнюю жару не так уж жарко, в холод (тоже калифорнийский) вообще замечательно, под дождём промокнуть – тоже целая история должна произойти. И не мнутся при этом.
– Привык, скажешь тоже, – хмыкнула женщина. Говорила она со мной вполне по-свойски, но некоторая неуверенность в тоне и словах её проскальзывала. – Это сыном губернатора надо быть, чтобы столько удавку на шее таскать и привыкнуть… Кашляешь? Продуло никак?!
– Всё хорошо, просто подавился, – выдавил я из себя, одновременно стягивая-таки шейный платок.
Ну бабуля, ну даёт! Не в бровь, а в глаз!
– Вот теперь – другое дело, – похвалила меня Марина с явным подтекстом «вот потому и надо слушать старших!» И, поймав мой взгляд, неожиданно серьёзно сказала: – Я не буду спрашивать у тебя, что да как на чужбине было и чем ты жил. Сам расскажешь, если захочешь. И другим тоже лезть не дам, ни родне, ни соседям нашим.