и щедро плеснул себе в чашку, затем передал бутылку гостю. Тот сделал то же самое. Максим сделал первый глоток. Этот кофе вышел лучше первого.
– Вы хотели что-то спросить? – Верещагин поставил свою чашку, и посмотрел на капитана.
– Да, хотел. Прежде всего спасибо за гостеприимство – это дорогого стоит, ну а самое главное, что это за комната с видеофоном и наушниками?
– Понимаете, Максим, можно мне вас так называть и впредь? Это напрямую касается всего вашего экипажа, и я предлагаю дождаться всех, чтобы вся команда была в курсе, как пользоваться этой аппаратурой. Еще вопросы?
– Надолго мы здесь, в гостях?
– Это решаю не я, к сожалению, а СОВЕТ. Будь моя воля я бы оставил вас у себя навсегда – так вы мне все симпатичны, даже ваш неугомонный Джек. Но думаю, два месяца у нас будет, чтобы решить вашу судьбу окончательно.
– Вы говорите загадками, Сергей Николаевич.
– Потерпите, я думаю, через пару часов я смогу полностью удовлетворить ваше любопытство.
Действительно, Верещагин, как в воду смотрел. Или воздух так благотворно влиял на организм всех астронавтов, или была еще какая-то неизвестная им самим причина, но под влиянием своих внутренних часов весь экипаж встал сразу после Максима. Уж на что у женщин кровати были украшены балдахинами в стиле восемнадцатого века, а рядом стояли стулья на гнутых ножках, и стены самих спален были обтянуты шелковыми обоями. По сути, не хватало только негра-раба с опахалом. И тем не менее все дамы встали ни свет ни заря, и в восьмом часу появились в столовой. Теперь уже каждый проявлял фантазию, и просил свое любимое кушанье. К удивлению Суоку, ни у кого не было проблем с животом. И голова ни у кого не болела. Только англичанин сказал, что ему подсунули отравленную водку, от которой разламывается голова. Максим сказал, что: «клин клином вышибают», и предложил опохмелиться, но Джек решил не рисковать и ограничился крепким кофе. Из команды, никто не заказал спиртное, а все ограничились соком, правда у всех вышел разный: от томатного до анасового, только Бобби и Люк взяли колу. После завтрака, Верещагин пригласил всех на веранду второго этажа, где уже стояли девять удобных плетеных кресел и столики для сервировки чая или кофе. Когда все расселись со своими чашками, а Сергей Николаевич сел перед ними, сначала на несколько минут возникла неловкая пауза. Он, искушенный в дипломатии, едва ли не впервые в жизни подыскивал слова, чтобы сразу «достучаться» до их сознания. Наконец он прокашлялся и начал:
– Вы, наверное, уже обнаружили много странного, начиная с МКС. На самые простые вопросы я попробую ответить.
Тут пришла очередь задуматься экипажа, ведь вопросов было много.
– Кто был тот «ханурик», простите, чиновник, который нас встречал? – дерзко спросила Сара.
– Как я понял, все произошло так быстро, что к вашему прилету просто не успели подготовиться. Вот и послали первого, кто подвернулся под руку.
– Оно