образом изогнуто. Руки и ноги застыли в каком-то ужасном смертельном танце. Голова представляла из себя кровавое месиво, окаймленное большой багровой лужей. Пол по большому диаметру, поверхность шкафа, ножки стула и халат жертвы были перепачканы кроваво-желтыми фрагментами его мозга. Одна ступня была в домашнем тапочке, второй тапочек лежал рядом с телом.
Аккуратно ступая в прихожей, подошел Вадик.
– Мать моя женщина… – протянул он, обозревая открывшуюся ему картину.
– Угу, – кивнул головой Игнатьич.
– Ты видел раньше что-то похожее? – задал Вадик риторический вопрос.
– Чтобы у человека снесли полголовы? – промолвил участковый. – Нет, такое я вижу впервые.
Тошнотворный запах крови заполонил всю комнату и настолько «бил» в нос, что даже здоровяку-майору стало немного не по себе. Рядом с телом, на краю ковра, лежал небольшой топорик, топорище которого было обильно измазано кровью.
Майор и участковый некоторое время стояли неподвижно в проеме двери, разглядывая интерьер и делая некоторые умозаключения относительно мотивов и обстоятельств произошедшего. Им и раньше приходилось видеть жертв насильственной смерти. Но к этому всё равно было сложно привыкнуть, особенно, когда убийство совершалось с особой жестокостью.
Жертвой не был опустившийся маргинал или алкоголик, с которым решили выяснить отношения дружки-собутыльники во время ночной попойки. Обстановка в комнате была скорее аскетичной, и не было ничего такого, что указывало бы на наличие в квартире предметов роскоши. Вместе с тем, качественная отделка, мебель и иная обстановка, подобранные со вкусом и пристрастием к классическим атмосферным интерьерам, а также большая библиотека указывали на то, что тут жил человек интеллигентный и вполне обеспеченный. В пользу этой же версии говорил и аккуратно организованный письменный стол с ажурной, в стиле 40-х годов лампой, с разложенными на нем бумагами, книгами и письменными принадлежностями.
Участковый подошел ближе к столу, стараясь ненароком ничего не задеть, и осмотрел содержимое столешницы. Стопка газет, несколько книг, исписанные карандашом листы и массивный письменный прибор. Среди книг были пару лингвистических словарей, остальные были закрыты газетами. Капитан не стал их трогать, чтобы не мешать криминалисту делать свою работу. Вполне вероятно, хозяин квартиры был научным работником, возможно, занимался педагогической деятельностью. Что могло послужить мотивом для столь чудовищного и дерзкого убийства, у милиционеров не было ни малейшей догадки.
Некоторые ящики шкафа и письменного стола были выпотрошены, их содержимое беспорядочно валялось на полу. Часть бумаг попала в лужу крови, и теперь медленно набухала питающей ее багровой жижей.
– Что-то искали, – предположил участковый.
– Угу, – ответил майор. Затем добавил: – Либо делали вид, что искали.
В квартирном холле послышался шум, и на пороге появился