быть не могло.
Он стоял передо мной чуть растрепанный, потерянный и... вдрызг пьяный.
Хорошо, что я не бросилась сразу ему на шею.
– Ась, – Константин помахал у меня перед носом бутылкой шампанского. – Ась, давай выпьем?
– Проходи... те.
Не разуваясь, он прошел в гостиную и поставил шампанское на рояль. Из внутреннего кармана достал шоколадку, развернул, и дрожащими пальцами наломал на ровные прямоугольники.
Бабка на афише грозно нахмурилась. Я глянула на нее и пожала плечами. Ладно, бабуль, это первый мужчина, который ставит шампанское на твой драгоценный рояль. Потерпи.
Я достала из серванта два хрустальных бокала.
– Ася, ты любила когда-нибудь? – вдруг спросил Жуль, заглянув мне в глаза.
– Да. Вернее, я и сейчас люблю, Константин Эдуардович. – Я хотела было бросится шефу на шею, но бабка высокомерно подняла на афише брови и я не посмела.
Жуль разлил шампанское по бокалам и, не предлагая мне чокнуться, свою порцию выпил одним глотком.
– Нет, я неправильно выразился, – поправился он. – Ты любила когда-нибудь безответно?!
– Да!! – Глупые пузырьки ударили в нос, я закашлялась.
– Тогда ты меня поймешь. – Он снова разлил шампанское, поднял бокал и сквозь него посмотрел на яркую люстру. – Милда меня отшила, Аська. Вот так прямо взяла и отшила. Сказала, что кроме рабочих, у нас никаких отношений не может быть. Представляешь?!
Я опрокинула в себя бокал, потом наполнила его и опять опрокинула, и снова наполнила... Жуль посмотрел на меня с удивлением.
– Ася Борисовна, ты напиваешься?
Кто это спросил?.. Бабка с афиши, или Константин Жуль?
Я промолчала. Гостиная водила вокруг меня хороводы. Афиш было несколько, и Жулей несколько, и рояль не один...
– Зачем?!! – спросили хором все вместе шефы, – Ну я-то напиваюсь с горя, а ты зачем?!
– А я с радости. От большой человеческой радости, что ...
«Милда тебя отшила». У меня хватило ума не говорить это вслух.
Жуль пожал плечами, сел за рояль, и так хорошо, так технично, профессионально, бурно и искренне сыграл Рахманинова, что у бабульки, кажется, челюсть отвисла.
– Вообще-то, рояль у меня сам играет, – сказала я шефу, когда тот торжественным аккордом поставил точку в рапсодии и потряс над клавиатурой кистями, словно стряхивая с них воду.
– Руки не разогрел, темп не выдержал, – проигнорировал Константин мое сообщение и снова потряс руками. – Слушай, а почему у тебя инструмент такого дикого цвета?
Я взяла бутылку и начал пить из горла. Жуль смотрел на меня и, кажется, на глазах трезвел.
– Ась, извини. Наверное, я не должен был к тебе приходить, да еще так поздно. Извини! Просто я сегодня встретился с Милдой. Совершенно случайно, но улице! Я подвез ее до ресторана, в котором она поет, и она пригласила меня на ужин. Все было просто прекрасно, Милда весь вечер смотрела на меня своими кофейными глазами, смеялась и, ей-богу, давала авансы, иначе бы я не рискнул ей признаться, что по уши, как мальчишка, влюблен в нее. Когда я это