за штору, на подоконник. Шеф устало опустился в кресло и тоскливо посмотрел за окно, где уже занимался ранний летний рассвет.
Следователь мучил нас расспросами с вечера, как только сняли оцепление и мы смогли добраться до офиса. Все устали, измучились, но дотошный прокурорский работник, представившийся Тимофеем Федоровичем Педоренко, никак не хотел нас отпускать. Мы сидели в кабинете шефа, и никакой кофе уже не мог нас реанимировать. Нара сидел на подоконнике, жевал жвачку и слушал Б.Г. Как только Нарайян понял, что из сегодняшней переделки все вышли живыми и невредимыми, он сразу успокоился и стал прежним – отрешенным и возвышенным над действительностью.
Я устроилась в кожаном кресле, предназначенном для клиентов, и тихонько пощипывала себя за мизинец, чтобы не заснуть.
Наконец, Педоренко встал. Мы решили, что расспросы закончены и с облегчением переглянулись. Но оказалось, что у следователя всего лишь кончились одноразовые платки, и он полез за ними в потрепанный рыжий портфель.
– А вот что это за агентство у вас такое странное «Алиби», позвольте узнать? Уж не преступникам ли вы тут помогаете?
Последующие полчаса мы с Жулем наперебой объясняли ему невинные и благородные цели своей работы. Нара молчал, многозначительно покачиваясь в такт музыки.
– И кто же ваши клиенты? – прервал следователь наш бурный рассказ.
Это был самый неприятный вопрос в свете последних событий.
Два клиента из трех были мертвы, а третий... третий, я думаю, был очень разочарован, так как его кумир проиграл.
– Видите ли, – осторожно начал Константин Жуль, – в наших правилах соблюдать конфиденциальность наших клиентов...
– Уверяю вас, ваши правила ни в коем случае не могут распространяться на правоохранительные органы, а-а-апчхи! – горячо заверил его Педоренко. – А-апчхи, будьте здоровы, Тимофей Федорович, не болейте! – добавил он.
– Знаете, у нас очень долгое время вовсе не было никаких клиентов, – пробормотал Жуль.
– Долго не было, а потом... – подбодрил его Тимофей Федорович.
– А потом... появились. Сразу три.
Нара вдруг вынул наушник из уха и помог шефу внятно изложить, чем занималось агентство в последнее время.
Педоренко слушал внимательно, не чихнув ни разу.
– Значит, – сказал он, – всем трем вашим клиентам понадобилось алиби именно на пять часов вечера пятнадцатого июня?
– Но какое это имеет отношение к ограблению банка? – заорал Жуль. – Я сам видел, как инкассаторов расстреливал этот... Ась, ты знаешь, как зовут этого ряженого?!
– Бубон, – выдавила я из себя. – Но я не верю, что это был он!
– Вот! – радостно завопил Педоренко. – Вот именно, – а-апчхи! – что под гримом и яркими тряпками клоуна мог скрываться кто угодно! А вы усиленно готовили алиби аж трем гражданам этого города! А в мешке было ни много, ни мало десять миллионов рублей! А по моим сведениям, никто толком не знает, кем был этот Бубон, как