легкомысленно отмахивается:
– Ах, оставь! Найдешь себе другого! Этот – МОЙ!
Макария стягивает невидимые путы, пакуя вырывающегося барса. Ирбис уже не столько шипит, сколько жалобно и просительно пищит.
Ментальная связь взрывается воплем о помощи!
Какого хрена?!
Мой взгляд тяжелеет, я делаю шаг вперед, а из посоха без всякой команды агрессивно выпрыгивает нетерпеливое адамантовое жало.
Богиня хмурится и показывает на меня пальцем:
– Паша, поставь своего жреца на место!
Брови Неназываемого изумленно взлетают, черные глаза наливаются и вовсе беспросветной тьмой.
– Я тебе что, мальчик на побегушках?! Верни чужое и имей уважение! Человек одержал немыслимую победу во славу нашего Пантеона!
Жест Павшего рубит невидимые путы, ирбис благодарно мявкает и спешно прячется за моей спиной.
Лицо Макарии идет пятнами, она топает точеной ножкой в высоком кожаном сапоге тончайшей выделки и исчезает в хлопке персонального гейта.
Пашка раздраженно сплевывает и чуть виновато косится на нас:
– Простите, друзья… Нервничает она сильно, боится, что последние дни живем, отсюда и истерики постоянные, сам устал…
Пожав плечами, глажу подрагивающего котенка и прячу посох за спину. Переключаю внимание на более актуальную проблему. Обвожу рукой поле брани и уточняю:
– Неназываемый, ты не знаешь, как все эти могилы разом уничтожить? Можем здорово ослабить врага… Я одну разломал – чуть пупок не развязался…
Пашка с уважением посмотрел на груду камней у моих ног, задумчиво почесал подбородок.
Ауле хищно раздул ноздри и взмахнул молотом.
– Я могу! В пыль и гравий!
Павший покачал головой:
– Тут двадцать семь тысяч могил. С учетом расхода праны ты их месяц долбать будешь. Да и вмешательство слишком прямолинейное, отдача прилетит – здоровья не хватит компенсировать. Нет, тут надо что-то поизящней. Хотя сама идея мне нравится – молодец, Глеб!
Йаванна неуверенно нахмурилась:
– Думаю, я смогу. Не напрямую, а опосредованно, раздавить травками. Они и не такое способны…
– Попробуй! – моментально согласился Пашка.
Богиня кивнула, затем задумчиво пробежалась взглядом по окружающей нас скудной растительности. Заприметив подходящую траву, подошла и присела рядом, оголив в провокационном разрезе платья идеальные бедра физкультурницы.
Я ради приличий отвел взгляд, а Ауле гордо выпятил грудь и поглядел на нас свысока, гордясь формами своей жены.
Йаванна что-то негромко напевала, сила текла с ее пальцев, а невзрачная травка торопливо мутировала, вооружаясь шипами, наливаясь стальным блеском и ощутимо набирая в размерах.
Удовлетворившись результатом, богиня отошла в сторону. Вьюн хищно потянулся усиками к ближайшему надгробию. Нащупав холодный гранит, растение сделало стойку и, напрягшись, рывком перекинуло зеленую массу на могильный камень.
Толстые плети стянулись, шипы впились