немного встревожило зрителей. Старики хотели было ретироваться, но стоявший между ними мужчина их успокоил.
– Смотрите, зеваки собрались, – громко сказал К. старшему, указывая на них пальцем. – Пошли вон! – крикнул он, чтобы напротив было слышно.
Троица сразу подалась на несколько шагов назад, причем старики укрылись за широкой спиной мужчины. Тот что-то сказал – видно было, как шевелятся его губы, – но что именно, К. не расслышал. Впрочем, совсем уходить они не спешили, а, казалось, поджидали момента, чтобы снова незаметно приблизиться к окну.
– Выясню, кто такие, и испорчу им забаву! Назойливые, бестактные людишки! – сказал К., отвернувшись от окна. Краем глаза он заметил – или ему так показалось, – что старший согласно кивает. «Покажи ему, кто ты такой, – сказал себе К. – Тогда он недолго сможет тебе перечить. В банке же ты умеешь вертеть людьми как захочешь – справишься и с этими господами».
Впрочем, не менее вероятно было, что старший вовсе его не слушал: положив руку на столик, он, казалось, сравнивал длину пальцев. Два надзирателя сидели на сундуке, укрытом вышитым покрывалом, и потирали колени. А три молодых человека, подбоченившись, скучливо поглядывали по сторонам. Было тихо, как в какой-нибудь пыльной конторе ближе к обеду.
– Что ж, господа, – обратился к ним К., и на мгновение ему показалось, что все сейчас зависит от него. – Судя по вашему виду, разбирательство закончено. Не будем обсуждать оправданность или неоправданность ваших действий, а лучше пожмем друг другу руки и распрощаемся к общему удовольствию. Если и вы того же мнения, то прошу вас.
Он подошел к столику старшего и протянул ему руку. Старший поднял глаза, пожевал губами и посмотрел на вытянутую руку. К. еще казалось, что сейчас он ее пожмет. Старший, однако, встал, взял с кровати г-жи Бюрстнер шляпу-котелок и аккуратно, словно примеряя новую, надел ее.
– Вот как у вас все просто, – сказал он К. – Значит, распрощаемся к всеобщему удовольствию? Нет-нет, так не пойдет. С другой стороны, не стоит и отчаиваться. С чего бы? Вы просто арестованы и ничего более. Я должен был вам об этом сообщить, что я и сделал – и увидел, как вы это восприняли. На сегодня достаточно, и мы можем попрощаться, но только на время. Вы ведь сейчас пойдете в банк?
– В банк? – переспросил К. – Я думал, я арестован.
Он сказал это несколько вызывающе – несмотря на несостоявшееся рукопожатие, с того момента, когда старший встал со стула, К. чувствовал себя все более и более независимо. Теперь он играл с этими людьми. Он намеревался, если они уйдут, проводить их до самой двери подъезда и предложить, чтобы они его арестовали. Поэтому он повторил:
– Так как же мне идти в банк, раз я арестован?
– А, вот вы о чем, – сказал старший, уже собиравшийся выйти из квартиры. – Вы меня не так поняли. Вы арестованы, это верно, но это не должно мешать вам выполнять ваши профессиональные обязанности. И вашему обычному образу жизни препятствовать тоже не должно.
– Тогда