опустил руку и повернулся к писателю, тихонько ступая босыми ногами по мягкой траве, покрытой росой.
– Не владетель мира я и не захватчик. – Бархатистым голосом ответил Леяран. – Не хранил я в жизни тайн и секретов ничьих. Не Бог я и не поэт. И каждую ночь выхожу, лишь чтобы попытаться вновь достать до самой прекрасной из звезд.
– Но ведь знаешь же ты, что это невозможно! Поистине велика твоя сила, чтобы каждый раз тянуться к далекому и недостижимому!
– Но ведь даже если звезды так далеки, неужто к ним не нужно тянуться?
– Зачем же к ним тянуться, друг мой, Леяран! Ведь столько в жизни еще красот! Ведь столько красок! Посмотри на великолепные цветы на поле! Посмотри на этот снегоцвет! Ох, сколько же здесь еще красот, а ты все пытаешься дотянуться до звезды!
– Не поймет меня никто, путешественник. Оттого и нет у меня ни друга, ни родича, ни соседа. Я здесь уже давно. Я все стараюсь дотянуться до неба.
Так жаль было Кольюту переубеждать мужчину. Он печально кивнул и направился домой. Он не мог посметь нарушить мечты мужчины. Не мог разрушить его бескрайний мир, тянувшийся от неба до земли.
Печальные вести настигли писателя, когда он постарел и одряхлел. В маленьком письме от столь же любознательного путешественника, как и он в свое время сам, он узнал, что нет больше Леярана на свете. Что лежит он теперь безмолвно на поле с цветами амсонии, астранции и снегоцвета. Что он так и не смог дотянуться до звезды.
И сердце Кольюта опечалилось. Почему же он не сказал тогда отшельнику, что нельзя прикоснуться к небу? Почему он не смог его тогда спасти? Не сумел сказать и разрушить мечты? Хотя бы во спасение.
Просидел писатель до самого вечера, горюя о Леяране. И услышал, как на окно его сел ворон, с глазами мудрыми и влажными от слезы. «Что тебе, старейшая из птиц? – Спросил Кольют. – Иль ты снова вернулась ко мне с мудростью, достойной похвалы?». И рассказал ворон на наречии птичьем, что не видел он прекрасней в жизни мига, чем тот, что случился в ночи. Что видел он, как коснулась руки Леярана прекрасная звезда. И прекрасна она была, как владычица Хладного Моря, спасительница кораблей. Она обратилась в прелестную деву и назвала себя Велизарой, одной из тех самых далеких горящих небесных угольков. Она коснулась сердца Леярана, и он вновь помолодел, став восхищающим взгляд юношей. Она прикоснулась губами к его лбу, и Леяран с Велизарой медленно воспарили вверх, в далекие необъятные небесные просторы, светясь ярче, чем все звезды на свете. А на поле осталось лишь слабое и немощное тело, которое обратится в прах в лесной тишине.
Выслушал Кольют историю Леярана и не сдержал слез. Он сел в кресло и посмотрел на стол. В его глазах все еще оставался образ изможденного отшельника. Когда следующим вечером ворон вернулся, бездыханное тело Кольюта сидело в кресле, оставив после себя несколько предложений на старинном и дорогом листе бумаги. Он не смог смириться, что Леяран дотянулся до звезды.
Глава 4. Самозванцы
Вечерние