что их найдут быстро, я не сомневался.
Коннор молчал, но Командор ясно дал понять – времени в обрез. И половину мы потратили, добираясь до нужного строения.
Я двинулся вглубь дома, пристально вглядываясь в малейшие намеки на присутствие других людей. Выйдя в коридор, осмотрелся. Три закрытых двери. Из-за одной льется слабый свет. Наверное, свеча. За двумя другими темно, но я все же проверил крошечные помещения, чтобы избежать неприятных сюрпризов.
Когда я вернулся в коридор, до моего слуха донеслись звуки борьбы. Приглушенный женский всхлип, полный страха и отчаяния, вонзился в мозг острыми иглами. А следом я услышал грубый мужской голос. И злой смех.
Щеки обожгло. Я оскалился и начал двигаться как раз в тот момент, когда девушка закричала. Ее голос звучал приглушенно, словно кто-то зажал ей рот.
Я распахнул дверь и ворвался в комнату грудой мышц. А уже спустя мгновение стаскивал потного жирного ублюдка с молоденькой девушки, лежащей на грязной кровати. Одним сильным ударом я вырубил подонка и повернулся к пленнице. И замер на месте, не в силах даже вдохнуть.
Девушка всхлипывала и тихо постанывала от ужаса. Ее била крупная дрожь. Грязная одежда была разорвана. Я увидел ее грудь в прорехах. Длинные каштановые волосы растрепанными волнами падали на плечи. Зеленые глаза были полны ужасом.
Твою мать…
Грудная клетка заполнилась раскаленным свинцом.
Твою, сука, мать…
Я повернулся к насильнику, уселся на него, занес кулак и…
…Джеймс тихо рычал мне в ухо:
– Грин, твою мать, остановись!
Но я не мог. Я не мог заставить себя остановиться.
Ярость застилала глаза. Гул крови оглушал.
– Остановись, Грин!
Хотел бы, но не мог. И продолжал бить ублюдка. Уничтожать. Bминать его голову в пол.
Кулаки, обтянутые митенками, не чувствовали боли, хотя я прекрасно понимал, что завтра суставы напомнят о каждом ударе. Но сейчас перед взглядом стояла Хоуп. Там, в коридоре в Новом Орлеане. Она сидела на полу, перепуганная до смерти, в разорванном платье, с глубокими царапинами на спине.
В голове зазвучал ее тихий шепот:
«…пожалуйста, дыши, еще один вдох…».
Камрад обхватил меня за запястья и с силой дернул мои руки вверх. Я потерял равновесие и едва не упал лицом прямо в раскрошенный череп мужчины.
Он мертв. Точно мертв. И славно!
Я дернул руки на себя. Нужно проверить. Удостовериться, что этот больной ублюдок больше никому не причинит вреда! Но Джеймс держал меня крепко. Он прорычал мне в ухо:
– Нужно убираться отсюда! Времени нет, слышишь?
Я с трудом отвел взгляд от превращенного в месиво лица мужчины и повернулся к пленнице. И шумно выдохнул, испытав острый укол тоски.
Конечно, это не Хоуп. Не моя девочка. Что ей делать в этой богом забытой дыре под потным насильником?
Какое счастье, что это не моя Хоуп…
Я медленно поднялся на ноги и приблизился к девушке. Она забилась в угол и таращилась на