можешь ей позвонить? – задал он вполне резонный вопрос.
– Ее телефон не отвечает.
– Тогда отправь ей сообщение и беги домой, пока не заболела.
Бросив «Пока!», он скрылся в своем подъезде, а я осталась на морозе, глотая слезы обиды и злости. На следующий день на очередной вечеринке я отдалась одиннадцатикласснику Косте Саенко. Первая близость не произвела на меня особого впечатления, и я еще долго ни с кем не сближалась. Тем временем мы закончили школу и поступили в ВУЗы. Дружба Ники с Женькой продолжалась, не переходя в новую фазу, что меня удивляло и нервировало. Впрочем, студенческая жизнь не оставляла много времени для размышлений об этом. Я всегда была активной, так что не скучала, занималась на кафедре научной деятельностью, посещала всевозможные вечеринки и крутила романы, лишь изредка встречаясь со школьными подругами. Во время одной из таких встреч я узнала, что отношения Ники с Женькой, наконец, вступили в новую фазу – теперь они часами целуются, и обоим это очень нравится. Я поняла, что и все остальное не за горами. Даже не помню, что именно почувствовала, но радости это мне точно не принесло.
Вскоре на очередной вечеринке, куда меня заманил смазливый старшекурсник, я познакомилась со Станиславом. Привлекательный мужчина под сорок, известный театральный режиссер, я о нем и раньше слышала. Многие его постановки привлекали внимание своей эпатажностью, хотя не только этим. Станислав был талантлив и находил какие-то изюминки даже в самом обыкновенном. Мне ужасно льстило его внимание, а ухаживать он умел – ласковые слова, цветы, приглашения на всевозможные мероприятия. Я им всерьез увлеклась, несмотря на его тяжелый багаж в виде трех бывших жен и четверых детей. У нас все будет по-другому! – оптимистично думала я. Что могли дать такому мужчине эти старые неказистые грымзы? Я – совсем другое дело – молода, красива, умна и верна. Мы поженились. У него была отличная квартира в Петергофе, и я с удовольствием туда переехала. В свадебное путешествие мы отправились в Париж. Все было, как в сказке. Эта сказка продолжалась еще три месяца.
Наша жизнь была очень наполненной, напряженной. Станислав ставил новую пьесу для небольшого, но популярного театра, а у меня началась зачетная неделя. Он пригласил меня на генеральную репетицию. Мне ужасно хотелось пойти, но в это время у меня намечался зачет, который нельзя было перенести на другой день, и я отказалась. Он расстроился и, чмокнув меня, сказал, что вечером дома встретимся. Однако я появилась на кафедре пораньше, преподаватель был свободен и согласился принять у меня зачет досрочно. С учебой у меня никаких проблем не было, так что, быстро отстрелявшись, я помчалась в театр. Меня там знали, так что пустили без всяких разговоров. Репетиция уже закончилась, но вахтер дружелюбно сказал:
– Ваш муж еще не выходил.
В кабинете, который ему выделили на время работы, его не оказалось, и я спросила у проходившей мимо уборщицы, не знает ли она, где сейчас Станислав Владимирович. Та махнула в сторону одной из гримерок.