или поздно оканчивается, занавес опускается, и зрители видят в актерах таких же людей, плачущих по ночам, какими они и сами являются. Однако никто не мог узнать Миссис Вартиган полностью, в свои двадцать семь она создала свой мир, в который никто, кроме нее, не проникал, да и не хотел, по большому счету.
Однако у каждого человека есть определенный период, по истечении которого выдержке приходит конец. Единственное, что Миссис Вартиган себе позволяла – это иметь привычку в дождливые дни сидеть у окна, смотря на то, насколько быстро и красиво стекают капли по стеклу. Они ее успокаивали и создавали такую атмосферу, при которой ее собственные слезы были лишь частью погоды, что забывается после того, как вновь выглянет солнце. Где-то в глубине души ее муж понимал, что это была небольшая плата за ощущение хоть и притворного, но все же счастья. Поэтому, когда за окном в очередной раз начинался ливень, он знал, что, если его супруга закрылась в спальне, лучше ее не беспокоить.
В общем, Миссис Вартиган была той женщиной, которая с мужем была нежной, доброй и заботливой, с приемными детьми – строгой и требовательной, с друзьями – гостеприимной, радушной и отзывчивой, а в обществе была гордой, умной и холодной, той, которую боялись, уважали и любили. Вот только любимая роль у Эллис была та, которую она не играла, та, где она была задумчивой, рассудительной, серьезной и молчаливой. Да, у каждого есть какие-то выдуманные истории, рассказанные под маской правдивости, у Миссис Вартиган это была несуществующая легенда о том, как она десять лет назад легко и беззаботно вошла в семью своего мужа и с тех пор счастлива как никто другой.
Глава 2
– А ведь мама-то права! Почему мы все вдвоем да вдвоем? Давай будем привлекать в наши игры и других людей! – воскликнула Сьюзен, а в ее глазах загорелся недобрый огонек.
– Ты действительно собралась выполнять наказы матери? Я думала, что наше согласие – это всего лишь отвлекающий маневр.
– Нет же, Роза. Мы будем играть по своим правилам, учась теперь не только на чужих ошибках, но и на собственных, радуясь своим победам и огорчаясь поражениям, однако кроме нас об игре не будет никто больше знать.
– Прости, но я тебя не совсем поняла. В шахматы же играют только два человека…
– Верно! И этими людьми будем мы, а все остальные станут для нас лишь фигурами на черно-белой доске. Подойди сюда, – сказала Сьюзен, двигаясь по направлению к зеркалу, и маня рукой свою сестру. А когда та подошла, то Сьюзен ее обняла за тонкую талию и добавила: – Посмотри на нас и вспомни все то общество, которое мы видели когда-то в детстве. Видишь разницу? Лично я – огромную. Нас природа одарила сполна как красивой яркой внешностью, так и расчетливым, нестандартным умом. Кроме того, у нас отличное воспитание, образование и огромное наследство. А что еще надо для того, чтобы считать себя уникальной в этом мире? На мой взгляд, мы с тобой почти совершенны.
– А почему почти?
– Потому