просто отдышаться хотела. Грудь будто тисками что-то сжало и никак не желало отпускать. Я думаю, это было чувство обречённости. Ненавижу его. Не желаю осознавать, будто что-то в этой жизни зависит не от меня.
– И ты решила эту несправедливость исправить? Уйти раз и навсегда? – Усмехнулся Слава, на что Ада глянула с явным недовольством.
– Я просто вышла на балкон подышать. – Вроде и оправдывалась, но делала это с необъяснимой настойчивостью. – Вышла и вдруг так хорошо стало, так легко… Мороз приятно щипал щёки, ладони, обдавал холодом грудь. Я и сама не заметила, как побрела навстречу этому чувству: будто с хорошим другом на прогулку вышел, держась за руки. Шла и шла. И чем дальше была от собственного дома, тем яснее видела своё будущее.
– Ну да. А почему нет? Замёрзнуть на дороге весьма светлая перспектива для молодой цветущей женщины.
– Тогда я об этом не думала! – Ада обиженно надулась и показательно отвернулась в сторону. – Мне было хорошо. Чего ещё стоит ждать от жизни?! – Выставила упрёк, на который непременно желала получить ответ. Слава нахмурил лоб и почесал затылок, пытаясь уложить её слова в общепринятую картину мира.
– Ты наверно очень удобна для отношений. Никогда не требуешь больше того, что имеешь.
– Напрасно ты так думаешь. – Смешливо фыркнула. – Совсем наоборот. В попытке получить благосклонность, меня забрасывают дорогими безделушками. – Раздражённо улыбнувшись, Ада нашла взглядом свою шубку, которую, как точно помнила, оставила на полу прихожей. Теперь же видела её совсем недалеко, в одном из кресел гарнитура. Рядом с ней, на подлокотнике в искусственном свете сверкало колье. И серьги, которые бросила на полу ванной комнаты, тоже были рядом. Кинула на Славу гневный взгляд в отместку за то, что приходится на атрибуты своей красивой жизни смотреть, но вздохнула ровно. – Только есть ли в этом смысл, если я не чувствую удовлетворения? Если в душе нет покоя? Напрасная трата денег, не вызывающая должного восторга.
– То есть купить твои чувства под силу не каждому.
– Смотря какую цену в обмен на них предлагать. Искренность в человеке всегда считалась лучшей добродетелью.
– Ты сама-то бываешь искренна?
– Что за вопрос. Конечно! Вот сейчас. С тобой. Ты спрашиваешь и я отвечаю, ничего не требуя взамен.
– Так уж и ничего? – Хитро улыбнулся и понял, почему Ада, излучая лукавство, сползла по дивану, устраиваясь на нём лёжа.
Озорно оглянувшись на него через плечо, подмигнула.
– Разве только чуточку отдачи. Мне нравятся твои откровения.
– Откровения? Когда успел? Не помню такого…
– Ну, как же… Было бы забавно посмотреть, как на вопрос любишь ли ты свою девушку ответил бы ей про ту самую… другую любовь… Ведь она хочет, ждёт от тебя именно той отдачи. Когда целиком, без остатка. Как в молодости. Правда, смею усомниться, что сама в состоянии дать тебе нечто подобное.
– Ты её даже не знаешь.
– Но