ответное чувство есть, просто обстоятельства не позволяют ему отдаться… Так было бы проще, а горьковатого привкуса неопределенность выбивает меня из колеи. Но, в конце концов, бездействие Алексея вызывает уважение: он верен жене, и это достойно.
Коллега почему-то посчитал, что ему непременно нужно высказать то, что думают все, кто впервые наблюдает за танцорами:
– Не знаю, вы казались такими… близкими.
– В этом и прелесть кизомбы, – я пожала плечами, – А еще в том, что на самом деле это просто танец.
– Если я вас сейчас приглашу, пойдете?
Я сначала замерла – так неожиданно это. И уже готова сказать да – потому что тысячу раз да! Но поняла вдруг, что нет. Как бы мне Алексей ни нравился, приглашение нетанцующего – а он, я уверена, не танцует – феерии не обещает. Это будет просто медляк, неуклюжее топтание на месте. Мне придется притворяться, чтобы не ранить его, а это неправильно.
– Простите, нет, Алексей. Я только кизомбу танцую…
– Понимаю, – кивнул он, – я научусь.
Как и прежде бывало, на секунду я забылась. На секунду мне показалось, он этим говорит что-то большее. Но блеск кольца на его пальце вернул меня к реальности. Он для другой, не для меня. Только и нашлась, что вежливо сказать:
– Хорошо.
И с улыбкой обратилась к вернувшемуся начальнику:
– Извините, Давид, если внимание к нам не то, какое бы вам хотелось привлечь.
Давид поправил очки на тонких дужках и громогласно рассмеялся:
– Ну, зато вы повеселились!
За что обожаю своего руководителя, так это за чувство юмора.
Частенько я возвращаюсь мыслями ко дню, когда перестала думать об Алексее как о просто коллеге. Сейчас странно это осознавать, но мне в голову почему-то не приходило воспринимать его как-то иначе, пока он сам не обратил на себя внимание.
Помню, как привезла в его офис на Полянке документы, которые нужно было оформить для нотариального заверения. Переводческий бизнес тесно связан с нотариальной деятельностью, однако нотариат – структура грузная, неповоротливая. Поэтому кто-то однажды придумал взять на себя техническую часть работы и зарабатывать на посредничестве. Контора Алексея – как раз такой посредник. Я отдала документы его ребятам и спокойно пошла обедать, немного помечтав о том, что нотариус будет порасторопнее и подпишет все до того, как я вернусь.
Был жаркий летний день, поэтому после обеда я нашла свободную скамейку в ближайшем сквере и полчасика понежилась на солнышке. Люблю солнце, хотя временами мне кажется, что именно оно меня и убьет. Особых иллюзий на счет нотариуса я не питала, впрочем, ибо не первый раз уже он задерживал документы из-за дотошных клиентов; смысла торопиться обратно в офис Алексея не было.
Когда пришла, ребята сказали, что документы еще не готовы и что нужно подождать еще немного. «Немного» истекло, и я начала возмущаться – в конце концов, в работе у меня огромный перевод, а я вынуждена тратить время на ожидание в приемной! Написала Яне, нашему менеджеру, и стала