два молодцеватых парня. Видимо, и у них что-то болело. Больно уж вид какой-то отрешенный и лица бледные. У одного рукав шинели был явно пустым.
Объяснений увиденная картинка у меня найти не смогла. Видимо, логику выбило из башки при ударе о дверь. Удовлетворимся предположением, что реконструкторы разыгрывают эвакуацию раненых. Ну и меня прихватили за компанию. А ребята себе, видимо, руки-ноги успели повредить, когда в войнушку игрались. Но вот сосед по носилкам либо какую-то бациллу скушал, забыв посолить, либо у него что-то с организмом разладилось. Из «хроников», видимо. Странно, а на алкаша не похож… Может, у него с «моторчиком» проблемы?
Ну что за вечные проблемы у местных с транспортом?.. Почему нельзя вызвать нормальную санитарную «газель»? Для достоверности восприятия? Офигели! Первый же нормальный «дохтур», обнаружив, каким образом реконструкторы людей возят, тут же пригласит полицию и гаишников.
Загудело-задрожало. Типа мы поехали. Один из парней поморщился, как от зубной боли. Второй что-то зло проворчал. Видимо, начало движения ему тоже особой радости не доставило. Им-то чего. Меня вообще через некоторое время вырубило…
Пару дней на новом месте я старательно пытался продавить матрас. Медбрат (уже другой, но похожий) исправно меня будил, давал порошки и тоже поил холодным чаем. Иногда просыпался от боли и видел каких-то садистов в белом, которые возились с моими ногами. Разглядеть нормально мешал яркий свет в глаза. Потом эти инквизиторы, изображающие белых ниндзя (только моргалки видны были), куда-то исчезали, и я засыпал. Один раз чай решил выйти обратно. Но мой ангел-хранитель и по совместительству медбрат был явно не из низких разрядов. Он меня ловко перехватил, подставил тазик, и рвущийся на свободу чай не смог запачкать ни постель, ни полы.
Помещение палаты (ну так это условно назовем, может, это и не палата вовсе) детально рассмотреть не удавалось. Да и не очень-то и хотелось. Стены до середины покрыты желтоватой масляной краской. С трещинами и местами облупившейся. Потолок и верхняя половина стен покрыты побелкой. Помещение небольшое. Я в нем валялся в одиночестве. За дверями и стенами кто-то ходил, что-то гремело и скрипело, раздавались приглушенные голоса. В моменты пробуждения видел, что кто-то заглядывал в двери. Но меня это не отвлекало от главного – я спал. Судьба смилостивилась за все то беспокойное время, что было перед аварией. С нашим производством особенно не поспишь. Звонки сменных мастеров полтретьего ночи – это в порядке вещей. А здесь я бессовестно дрых и хотел только спать, спать и спать.
А потом был хмурый и сырой день, когда поднялась суета. Шум и голоса что-то типа: «…давай… …бери! …скорее… …понесли… Взяли! …сюда». Каким образом я очутился на носилках, а потом в бортовом дощатом кузове, так и не понял. Рядом снова кто-то лежал и сидел. В поле видимости находились какие-то зеленые ящики вполне себе армейского типа. На свет глаза открывать решительно не хотелось – один раз хотел осмотреться – резанули слезы, снова возникли боль и головокружение. Тошнота, сидящая внизу