вся его семья переедет из своего имения.
Пробыв в Казани сутки после возвращения из Уржума, Платон поехал в Москву. На вокзале его встретил его управляющий всеми магазинами, которых у него было пять, поляк Каминский. Узнав причину прибытия хозяина, он искренне обрадовался, по крайней мере, так показалось Платону.
– Я вам давно намекал, Платон Никитич, что такому человеку, как вы, просто грешно не иметь свои дома в Москве и в Петербурге, – сказал Каминский с явным польским акцентом, когда они уже подъезжали к его небольшому домику в Лефортове. – Позвольте полюбопытствовать: дом намереваетесь строить новый или желаете купить старый, коих в Москве множество, и облагородить его?
– Строить сейчас времени мало. Надо поискать добротный дом, чтобы можно было привести его в подобающий вид. Ты, Каминский, – человек недюжинного ума, и наверняка поможешь мне в этом деле, да? – ответил Платон и посмотрел на своего управляющего немного холодным взглядом.
– О чем речь, Платон Никитич? Разве Каминский вас когда-нибудь подводил? А где вы намереваетесь приобрести дом? На Пречистенке – поближе к представителям голубой крови, или же на Замоскворечье – рядом с купцами?
– Подготовь мне к завтрашнему вечеру все приемлемые варианты на Пречистенке, – почти шепотом сказал Платон. – Ты дом князя Сонцова знаешь?
– Да, – ответил поляк, немного подумав. – Это рядом с церковью Успения, недалеко от лицея. Вы к нему присматриваетесь, так?
– Нет, мне нужно поблизости. И еще вот что: мне надо человека послать в Воронежскую губернию с письмом, – сказал Платон, слезая с коляски. – Он мне нужен через час.
В доме Каминского небольшой флигелек как бы принадлежал Платону: он всегда останавливался у своего помощника во время пребывания в Москве, довольствуясь только самым необходимым. И сейчас, поздоровавшись с супругой Каминского – худой немкой в утреннем платье и чепце, – он уверенным шагом направился не к парадному входу, а к боковой двери. Платон отпер ее своим ключом и, кивнув головой в сторону управляющего, зашел в помещение. А еще через час оттуда вышел молодой человек с письмом, адресованным Таубе, где Платон просил своего знакомого заехать по пути обратно домой от князя Сонцова к нему в дом своего управляющего в Лефортово, чтобы «обсудить общие дела».
Таубе объявился в Москве через месяц. К этому времени у Платона был уже куплен двухэтажный дом недалеко от Александро-Мариинского института благородных девиц на Остоженке, где под руководством одного молодого, но известного архитектора шла полным ходом реконструкция.
– Виктор Алексеевич, – обратился к Таубе Платон, когда он объявил ему о своем приобретении, – мы собираемся к Рождеству закончить основные работы внутри дома и посему хотел бы пригласить вас на новоселье сразу после Нового года. Вы примете мое приглашение?
– С удовольствием, – рассмеялся Таубе и хитро прищурился. – Мне, предполагаю,