так и не рассказали – что за состязания? Чего делают-то?
– Да чего? Борются, из луков стреляют да на мечах дерутся. Вот и все. Ты умеешь из лука стрелять?
– Не помню… вроде умею, но не так чтобы очень.
– А на мечах? Бороться ты умеешь, уверена, – хмыкнула Беата. – Кстати, сегодня будем заниматься?
– Если хочешь, – улыбнулся Андрус. – Мышцы не болели?
– Болели. И болят! Ну и что? Хорошо! Я стала сильнее и быстрее, точно! Пап, он меня учит упражнениям, которые похожи на драку, только медленные. И вроде медленные, а все мышцы потом болят. Вот!
– Развлекайся, развлекайся, – рассеянно буркнул Урхард, записывая что-то в потрепанную книжицу, которую достал из наплечной сумки. – Только отнеси шкуры, как я сказал! Быстренько, ну!
Беата недовольно скривилась, собрала в охапку шкуры и, когда выходила, скорчила рожицу отцовской спине. Тот кашлянул и грозно взревел:
– И не строй рожи! Что сказано – надо выполнять быстро, без раздумий! Пошла на склад! Брысь!
Беата захохотала и бегом бросилась вниз, в полутемную, освещенную светом фонаря «пещеру». Урхард прислушался к ее шагам и сокрушенно покачал головой:
– Да, тяжко ей здесь. Дурак я был – обучил грамоте, книжек накупил. От книжек и правда томление духа и лишние мысли. Вот не знала бы, что можно жить по-другому, и не тосковала бы здесь, в деревне. А теперь что? Мы сами за собой ухаживаем – слуг нет, приходится и лошадей поить-кормить, и убираться, и готовить, и стирать самим. Вроде и деньги есть, но нанять здесь прислугу – не поймут, скажут, зазнался. Не принято.
– Может, и правда купить лавку в городе и уехать? – предложил Андрус. – Почему бы и нет? Приезжать, скупать шкуры – ну… два раза в неделю, привозить товары, а зачем постоянно здесь жить?
– Ты многого не знаешь, – нахмурился Урхард. – Здесь безопаснее.
– Среди магических тварей и буйных охотников?
– Иногда бывает, что среди зверей из Леса гораздо безопаснее, чем среди людей, – туманно ответил Урхард. – Все, запирай лавку. На сегодня хватит. Иди… танцуй.
– Танцуй? – не понял Андрус. – А! Ты называешь это танцем. А что, есть что-то от танца. А тут как танцуют? В смысле – взаправду танцуют?
– Попроси Беату, она тебе покажет, – усмехнулся Урхард, – с радостью покажет. Все, вали отсюда. Молодец, хорошо поторговал. Я думал, что ты в первый день работы все перепутаешь, а ты нет, разобрался. Шагай наверх – жена ужин приготовила, сейчас все вместе поедим. Я немного задержусь, пересчитаю шкуры на складе – может, пора в город съездить…
– Вот так… ногу переставил… Раз! Раз! Раз! Ну вот, вот… получается. Если ты можешь такие сложные штуки, как в твоем «танце», делать, то уж тут – плевое дело!
Андрус держал в руках упругое, горячее тело девушки и не мог думать больше ни о чем, кроме как о ней. Он сбивался с шага, отчаянно фальшивил, едва не наступая Беате на ноги, и силился выбросить из головы ее упругую грудь, прижавшуюся к его груди, ее бедра, которых он ненароком касался, ее… В общем, все тело