самокритикой, самоуничижением…
Так вот, я хочу произнести похвальное слово нашим русским мужчинам. Ведь сколько людей ни рассказывали бы мне о своих семьях, о своём прошлом – все они с восхищением упоминают об отцах, дедах и прадедах.
Много наций на свете.
Уверенные в себе, коммуникабельные, бодрые и жизнерадостные американцы.
Сдержанные, независимые, умеющие владеть собой (a stiff upper lip) англичане.
Остроумные, общительные, романтичные и галантные французы.
Практичные, бережливые, предусмотрительные и пунктуальные немцы.
Благородные, гордые, эмоциональные испанцы.
Горячие, порывистые, стильные и музыкальные итальянцы.
Честь вам и хвала!
Пусть процветают старая добрая Англия (Merry Old England) и прекрасная Франция (La Belle France), сладкая Италия, Америка с её американской мечтой и воинственная Германия (Deutschland über alles)!
Но… на Святой Руси – хлебосольные и душевные, щедрые и великодушные русские мужчины, вы – самые лучшие! Вы чужды расчётливости и педантизма одних, прагматичности других, эксцентричности и снобизма третьих, свободны от перепадов импульсивного темперамента четвёртых.
Умеете дружить и любить. Не бросите в беде. Храбрые в сражении и сострадательные к бедствующим. Перейдёте через Альпы и подкуёте блоху. Полетите в космос и напишете «Троицу».
Немало бед и страданий выпало на вашу долю: война за войной, враги за врагами, испытания и страдания – чтобы выкосить вас до последнего, истребить, следа не оставить. Ан нет! Не вышло!
Русские мужчины – да сохрани же вас Господь! Пресвятая Богородица, простри Свой милостивый и всесильный Покров над нашими мужчинами!
А уж мы, женщины, вас не подведём!
Прожить жизнь набело
Двери автобуса закрылись прямо перед носом. Евгения забарабанила кулаками в закрытую дверь с таким ожесточением, как будто это был последний автобус, Ноев ковчег, готовый отплыть от последнего островка суши.
Двери открылись.
– Девушка, вы что, на свидание опаздываете? – улыбнулся парень у выхода.
И она зачем-то виновато объяснила:
– Мне в больницу. К бабушке. Срочно!
Парень перестал улыбаться, сочувственно кивнул головой, а она уже забыла о нём, села на свободное место к окну – ехать нужно было далеко, через полгорода.
Да, бабушка позвонила и сказала: «Пожалуйста, приезжай побыстрее…» И её голос, всегда такой уверенный, такой командирский, звучал совсем иначе – как голос маленькой девочки, испуганной маленькой девочки.
Только вчера Женя сидела в просторной и светлой палате, выкладывала на новёхонькую красивую тумбочку сок, фрукты, куриные котлетки – всё, что обычно носят в больницу. Бабушка морщилась: внучка никогда не умела готовить так, как она сама.
Такие ароматные пироги, наваристый борщ, сочное жаркое, нежные, во рту тающие котлеты, как у Натальи Изотовны – пальчики оближешь, – вполне могли бы украсить стол самого изысканного гурмана.
Женя как-то сказала про бабушкину кухню словами из книги: «Баба,