но обнаружила только уже знакомую собаку, сидящую возле её ног и спокойно наблюдающую за происходящим на небосводе.
Когда Кира впервые увидела собаку на площади, она её особо не рассматривала – слишком уж была погружена в собственные мысли. Её новая попутчица оказалась белоснежно-белой, с коричневым пятном за правым острым ухом. Глаза – двухцветные: нижняя часть правого глаза была голубой, а верхняя – коричневой. С левым оком всё было с точностью до наоборот: снизу он был тёмным, а сверху светлым. Девушке до этого приходилось видеть собак с разными глазами, но, чтобы двухцветным был каждый глаз, такого она ещё не встречала.
Тем временем картинка в небе изменилась. Снег продолжал идти идеально вертикально, но замедлил своё падение. Ветер полностью стих, а воздушные вихри стали подниматься в небо так, что их вершины терялись где-то высоко в облаках. Воздух двигался в них по спирали снизу вверх.
Кира наконец-то нашла в себе силы покинуть внутренний дворик и через минуту оказалась у парадного входа. Со статуями львов, сидящих на пандусах, было что-то не так. Сначала девушка не поняла, что же именно её смутило, затем опустила глаза на основания статуй и увидела живых извивающихся змей, тщетно пытающихся выбраться из-под могучих бетонных лап.
По мере расширения лиловых вихрей лапы каменных львов начинали растрескиваться. Спустя пару минут девушка уже могла лицезреть мощные львиные когти. Здоровенные лапы непрерывно двигались по-кошачьи, крепко сжимая своих извивающихся жертв и вызывая настоящую агонию у ползучих тварей. Глаза змей напоминали большие чёрные бусины, а их сверкающая чешуя была такого ярко-жёлтого цвета, что создавалось ощущение, будто она выкована из золота, а по краям усыпана алмазной крошкой.
Сосуд, заботливо удерживаемый статуей Гигеи, опрокинулся, и из него стала вытекать чёрная липкая жидкость, которая смешивалась со снегом и стремительно наполняла пустой бассейн, расположенный в основании скульптур двух древнегреческих богов.
Барельефы на стенах грязелечебницы медленно, но верно оживали, приходили в движение, просыпались от долгого сна. Льющий воду Посейдон изо всех сил старался освободиться от своих бетонных оков, но по какой-то причине сделать этого не мог. Львиные головы, расположенные под самой крышей здания, усиленно моргали и беззвучно распахивали свои пасти, пытаясь издать характерный львиный рык.
Тем временем статуи львов трансформировались в настоящих животных почти наполовину, и Кира поняла, чем это могло ей грозить. Перспектива стать первым обедом столетних голодных хищников показалась ей малопривлекательной, так что она, оправившись от шока, побежала прочь от этого места.
На улицах было всё так же пусто. Несмотря на время, а было уже около восьми часов, в курортной части города не было никого. Сколько Кира себя помнила, в этих местах всегда можно было встретить две-три группы «кефирников», желающих поправить здоровье при помощи целебной минеральной