конечно.
Сократ: Так вот, если бы эта сторона была бы в два фута и та в два фута, то сколько было бы футов во всем квадрате?..
Раб: Четыре, Сократ.
Сократ: А может быть фигура вдвое большая этой, но все же такая, чтобы у нее, как и у этой, все стороны были бы между собою равны?
Раб: Может.
Сократ: Сколько же в ней будет футов?
Раб: Восемь.
Сократ: Ну а теперь попробуй-ка сказать, какой длины у нее будет каждая сторона. У этой они имеют по два фута, а у той, что будет вдвое больше?
Раб: Ясно, Сократ, что вдвое длиннее [12, c. 589–590].
С.: Так ведь это же неправильно!
А.: Рад, что ты это заметил. Заметил это и собеседник Сократа Менон. Слушай же, как Сократ дальше побуждает мальчика-раба к рассуждениям. Он рисует рядом с первым второй квадрат, у которого все стороны равны четырем футам, и мальчик убеждается, что получившийся квадрат по площади равен 16 футам, а не 8, как он предполагал. Тогда Сократ задает следующие вопросы.
Сократ: Значит, сторона восьмифутовой фигуры непременно должна быть больше двух и меньше четырех футов?
Раб: Непременно.
Сократ: А попробуй сказать, сколько в такой стороне, по-твоему, будет футов?
Раб: Три фута…
Сократ: Но если у нее одна сторона в три фута и другая тоже, не будет ли во всей фигуре трижды три фута?
Раб: Очевидно, так.
Сократ: А трижды три фута – это сколько?
Раб: Девять.
Сократ: А наш удвоенный квадрат сколько должен иметь футов, ты знаешь?
Раб: Восемь.
Сократ: Вот и не получился у нас из трехфутовых сторон восьмифутовый квадрат [12, c. 592–593].
А.: Как видишь, опять неправильно. Но рассуждения мальчика явно продвинулись вперед в решении проблемы: он осознал теперь некоторое затруднение, которое необходимо разрешить, а раньше даже мысль об этом не приходила ему в голову. Сократ опять начинает задавать свои вопросы, шаг за шагом помогая мальчику осознать, в чем состоит это затруднение и как выпутаться из него.
С.: И как же?
А.: Нет уж, почитай сам. В общем, мальчик приходит к выводу, что искомым квадратом будет такой, который получается при соединении точек, расположенных на серединах сторон нового, шестнадцатифутового квадрата. И вот какой вывод делает из всего этого Сократ.
Сократ: Ну, как по-твоему, Менон? Сказал он в ответ хоть что-нибудь, что не было бы его собственным мнением?
Менон: Нет, все его собственные.
Сократ: А ведь он ничего не знал – мы сами говорили об этом только что.
Менон: Твоя правда.
Сократ: Значит, эти мнения были заложены в нем самом, не так ли?
Менон: Так.
Сократ: Получается, что в человеке, который не знает чего-то, живут верные мнения о том, чего он не знает?
Менон: Видимо, так [12, c. 595].
С.: Что же тебе не нравится в этом доказательстве?
А.: Доказано лишь то, что раб, до этого не знавший способа решения задачи, нашел его в ходе беседы с Сократом,