рабочая боевая обстановка.
Наконец медведь услышал и подошел к окну, за которым стоял пикинер. Вот хитрая тварь! Хозяин тайги не стал выстраиваться во фронт, а пристроился бочком, запустив огромную когтистую лапу внутрь избы, желая зацепить противника. Напрасно, Гоблина тебе не переиграть.
Сомов отодвинулся к краю, примерился и что есть дури всадил пешней по цели – тут же раздался громкий рев! Медведь отпрянул от окна, я видел, как пешня, вылетев из рук напарника, исчезла в один миг!
Где ты, Винни?!
Вот он! Я успел выстрелить два раза в бочину, и оба попал.
Рев стал громче. Рядом грохотнул парабеллум Сомова.
– За угол ушел!
– Наверх! – скомандовал я.
Друг за другом уже знакомым путем полезли на чердак.
– Скачем, как макаки…
– Тише ты! – толкнул я Мишку. – Вижу!
Раненый медведь сидел на земле напротив торца здания, стонал и пытался вытащить пешню, глубоко засевшую чуть ниже левого плечевого сустава. По шерсти слева текла кровь.
– Добыли! – горячо выдохнул Гоблин прямо мне в ухо.
– Не кажи «гоп»…
– Гоп!!! – И он, выставив пистолет в слуховое окно, всадил четыре пули в открытую грудь. Я тоже добавил, один раз, чувствуя, что уже хватит.
Медведь тяжело застонал и повалился на бок.
Охота закончилась.
С матюками в помощи расшатав застрявшую щеколду, Сомов наконец выдернул засов и уже надежно запер дверь.
– Вдруг дружки подвалят, – пояснил он.
Выходить мы не торопились. Пусть отлежится, от греха.
Можно осматривать находку.
Большой прямоугольник сруба внутри не был разделен на объемы – нашим глазам предстала всего одна огромная комната, посреди которой в два ряда стояли деревянные опорные колонны. Да тут целый взвод разместится, даже на кубрики разделить несложно! В центре помещения у стены доминировал традиционный Главный Подарок от Смотрящих – модный каменный камин с толстой дубовой полкой поверху.
Помню, как я растерялся, увидев такой впервые…
До этого практически не имел с ними дела. Встречались мне печи русские и голландские, очаги по-черному в лесных избах, то лучше, то хуже, изредка с широким подвесным конусом жестяной вытяжки-трубы, чаще сложенные вообще по-дикому. Печи всех мастей, буржуйки, солярочные капельницы. Но чтобы камин! Да еще с причиндалами…
Потом мы к ним привыкли, приспособились.
Возле жерла в специальной подставке стояли две кочерги, несерьезные, маленькие, словно мы находимся в таинственной Европе из другой реальности. Больно уж цивильно-манерно эти железки выглядят, такое годится для горной Австрии со Швейцарией, а не для одинокой лесной избы.
Потолок так просто шикарен – высокий свод поддерживали стильно потемневшие толстые балки. Стол один, у окна, большой, со столешницей сантиметров в восемь толщиной, такую красоту хорошо осколком стекла скрести вместо мытья, массива еще для правнуков останется. Над столом висела длинная кованая цепь, зловещим черным крюком закрепленная на