спешить с расправой: «Не горячитесь, товарищи, не горячитесь! Не пристало нам – мертвякам, поднимать такой Содом. Перед нами – Вечность, нам следует быть выше всего этого».
– Конечно! Чего всем кладбищем из-за салаги беспокоиться? Ешь его, Акакий!
– Да я о том же! Из-за чего сыр бор-то? Из-за какого-то юнца безусого? – продолжал Акакий.
– Какое беззаконие! Что за безобразие? Чей это внук!? – волновались мертвецы.
Никодим неуклюжей походкой, в износках поповской рясы, гремя толстенной золотой цепугой с увесистым крестом наперевес, приковылял к Виктору вплотную и стал тщательно цедить его пустыми впадинами глаз: «Уж я то знаю, что это за гусь! По запаху чую! Эдакий смрад я ни с чем не перепутаю! По венам по его, по жилам, течёт треклятая кровь Амораловых! Будешь держать ответ, сукин сын, за всё племя!»
– Посадите белу птицу на перо! – осклабившись проревел разъярённый Кожемяка.
– А ну его, ребяты, на запчасти! На запчасти! – бушевали мертвяки.
– Ну, не перестало нам, усопшим, так шуметь, – спокойно продолжил Акакий. – Ну мы же все – земляки, соседи, а старожилы уж как лет триста друг дружку знают, как облупленных, и, почти все – приходимся роднёй!
– Да, роднёй! – соглашаясь ответил Никодим. – И дети-то мои – произошли от вашего проклятого семени, ни от моего вовсе. Пока я в церкви вёл свою паству к спасению бессмертной души, пока я, с высоты своего церковного чина, стоя у врат алтаря, освящал паршивых заблудших овец Светом евангельского чтения, такой же точно Аморалов искушал мою законную жену. Знай я то заранее – так ещё бы при жизни, в самом младенчестве, проклял это негодное отребье, в котором всю жизнь души не чаял и всё вытаскивал из вытрезвителей да обезьянников по всему Союзу.
Эпизод 3. Проклятие
– Отец Никодим, Вы уж в сырой земле лет как семнадцать почуете. Вам не надоело? – возразил Акакий. – Да… От жизни нашей, через край переполненной страстями, разгульной и грешной, порой даже и за оградою могильной всех нас трясёт, как алкашей с перепою – соглашусь. Но! Не пристало нам беспокоиться по пустякам. Мы же – мёртвые, как-никак! Что нам эти все житейские дрязги? Наша жизнь уже далеко позади… Суета сует, как говорится. Пусть она живых перемалывает, а мы-то – умудрённые Смертью. На хера вот вам сдался этот Горбачёв со своей перестройкой? Или этот ваш прогрессивный Ельцин? Оглянитесь! Посмотрите, какая красота царит вокруг! Какое удивительное небо! Какие звёзды! Как щедро светит луна! Смерть всем дарует безграничное Умиротворение, Отдохновение, Прощение и Забвение! А вы, неблагодарные , отворачиваетесь от сих благословенных даров – вот и волтузит вас в коробчонках с бока на бок всем вашим нерадивым невесткам да свекровкам назло. А вам что? Прям так надо им сниться? Обязательно стращать? – «Ой, забросили огород! Ай, продали участок! Внучка станет проституткой-потаскухой, ведь она поступила в Москву, в институт, и уехала!» – И давай жути нагонять на православных, страху напущать, мослами стучать, из темноты зыркать, у окошек маячить да красоваться перед роднёй. А ещё в хату ходить кудесить, а то ещё, глядишь, – кого