постоянным источником раздражения. Поручение брата наполняло ее ощущением счастья. Это были месяцы, когда Беата Эшли, при всей своей внешней безмятежности, отвернувшись лицом к стене, тихо скользила к собственному концу, к благословенной смерти. Она теперь походила на пассажира утлой лодчонки, который с членами своей семьи оказался посреди океана. Голод и жажда вызвали у нее оцепенение, и ее возмущало, что спутники выкинули флаг, взывая о спасении, что постоянно откачивают воду из лодки, не давая ей затонуть, что то и дело разглядывают горизонт в надежде увидеть остров с пальмами.
А тем временем София не пожелала впасть в уныние и все свои помыслы направила в сторону долларов – таких привлекательных и редких, и так много обещавших. Во всем, что попадалось ей на глаза, она находила подтверждение своим действиям. В романах Диккенса, например, вычитала, что можно зарабатывать швеей или модисткой, но свою клиентуру в их городке составить было невозможно, о чем красноречиво говорили каменные взгляды коултаунских дам, обращенные к ней. Кроме того, в городе уже была портниха – их добрая знакомая мисс Дубкова. В Коултауне имелось два места, где подавали еду: таверна «Иллинойс» и забегаловка рядом со станцией, – и других не требовалось. Белье горожане стирали сами, а для коммивояжеров и холостяков имелась китайская прачечная. Наконец у нее возникла идея, от которой невозможно было отказаться. София оценила ее со всех сторон: препятствия казались непреодолимыми, – и тем не менее нашла сначала один позитивный фактор, потом другой, затем еще один. На южной окраине города, как раз напротив усадьбы Лансингов «Сент-Китс», стоял пустой и пришедший в упадок дом, который когда-то имел более презентабельный вид, а теперь двор его зарос сорняками. Со столба на веранде свисали два закопченных объявления: «Продается» и «Комнаты со столом». Задолго до этих дней дом уже использовался в качестве пансиона, где предоставлялось убежище тем, кто не имел постоянного места жительства, безработным шахтерам, больным и «бессознательным», инвалидам и старикам. София вспомнила, как они все вместе читали книгу «Ковчег миссис Уиттимур», в которой говорилось о том, как вдова, обремененная большой семьей, открыла пансион на берегу моря. Сестер книга немало позабавила: среди постояльцев пансиона были трогательные, выжившие из ума старички, а также привередливые, но с добрыми сердцами старушки. Был еще молодой красивый студент-медик, который влюбился в старшую дочь миссис Уиттимур. Как-то раз эта юная леди отправилась в мрачную лавку ростовщика, чтобы продать оправленный жемчугом медальон матери. София не могла понять, почему это преподносилось как самый последний, унизительный и отчаянный, способ раздобыть денег. Ей хотелось, чтобы лавки ростовщиков в Коултауне были на каждом углу. Роман заканчивался счастливо: богач предложил миссис Уиттимур место экономки в своем особняке. София опять отыскала на чердаке книжку и перечитала еще раз, внимательнее, и обнаружила много полезного.