зажмурилась. Открыла рот, изображая послушание, но сама не решалась высунуть язык. Алик, видя её реакцию, снова захихикал.
– Хе-хе-хе…
Но смеялся он на этот раз не злобно, а скорее просто по-человечески, находя всё это забавным.
– Смелее-смелее, высовывай! ― весело поторопил её Алик.
– А-а-а… ― закричала Майя, но на этот раз уже подчинилась. Начала медленно и пугливо высовывать свой язык, готовясь к сильнейшему укусу и боли.
– Рано кричишь, моя крошка, ― весело сказал Алик, ― или, может быть, не рано!
В следующую секунду Майя почувствовала на языке прикосновение, но не зубов, как ожидала, а чего-то другого. Это заставило её открыть глаза… она уже предполагала, а не пытается ли он запихнуть ей в рот тот пластик? Но и это оказалось неправдой. Алик пригнулся и начал кончиком носа тереться о её язык.
– Эхе… эхе… ― пугливо захныкала Майя. И, конечно же, она не смела закрывать рот и отнимать у него язык…
– Погладим-погладим, и хрящ! Укусим! ― поигрался Алик и резко обхватил зубами кончик её языка. Конечно же, начал кусать. Но сжимал он челюсть не бесконтрольно. Майя это поняла по тому, что резкая боль наступила не сразу, она возрастала постепенно. Поначалу ей вообще показалось, что он решил её просто припугнуть и взял в рот её язык и лижет, но и это оказалось неправдой. И пока Майя задумывалась об этом, боль на языке стала казаться невыносимой.
– А-а-а…― закричала Майя от нового ужаса. Она не верила тому, что он всё-таки укусил её, а ведь казалось же, что не кусает… казалось. И сам Алик на мгновение показался ей добрым.
Майе стало жарко от обиды и боли, а её руки машинально потянулись к лицу.
– Я же ведь велел не шалить руками, ― напомнил Алик, оторвавшись от её языка.
– А! А! ― прерывисто закричала Майя уже после того, как Алик отпустил её язык. Потом пискляво пожаловалась. ― Очень больно… эхе… эхе…
– Так и должно быть, крошка! ― весело сказал Алик. ― Ты же ведь у нас в Аду!
– Но это ты делаешь мне больно, ― жалобно и пискляво объяснила Майя, ― ты же можешь не делать этого…
– Не могу не делать этого, ― важно возразил Алик. Потом прикусил половину своей нижней губы и начал мотать головой из стороны в сторону, снова приказал: ― высовывай язык.
– Ы-ы-ы… ― взвыла Майя, исказив лицо в болезненной гримасе. Она ужасно боялась повторного укуса, но понимала, что выбора у неё нет. Ей, так или иначе, придётся высунуть язык, бесполезно сопротивляться, и боли не избежать. Самое ужасное, ― неизбежность. И она по-прежнему не была готова прервать семидневный цикл.
– Долго мне ещё ждать тебя, крошка? ― важно спросил Алик. Майе было так странно слышать то, как он называет её «крошкой». Это звучало мило и красиво, заставляло её чувствовать себя маленькой и слабой девочкой во власти великана, иногда ― это заставляло её бояться ещё сильнее.
– Прошу, не так больно… ― пискляво попросила Майя и поскорее высунула язык.