диван с ножками, подобрав их под себя, облокотилась о подушку и глянула в чёрное, непроглядное окно. Чай пила не торопясь. Поезд замедлял ход и, похоже, подъезжал к какой-то станции. Скоро мимо проплыл первый станционный фонарь. После фонаря проплыла одинокая баба в форме, с жёлтым флажком в руках – станционный дежурный.
– Ты любишь урбанистический пейзаж? – внезапно спросила Тайси, смотря в окно.
– Не очень, – ответил он, попивая чай, – я люблю пленэр.
– Ух, ты! – восхитилась она, – Слова-то какие! А разве урбанистический пейзаж это не пленэр?
– У французских живописцев, – поучительно сказал он, – пленэр означает отображение живой, акцентирую – живой природы в её естественных красках, а не каменюки и деревяшки.
– Ишь, ты! У тебя французская школа?
– Нет, – немного подумав, ответил Виталий, – у меня не французская школа.
– А какое у тебя направление? – поставила она свой стакан на стол.
– Особого направления нет. Работаем по направлениям заказчика. Главное – качество изображения.
– Уже неплохо, – похвалила она.
– Контингент заказчика диктует все направления.
– Да, – сказала Тайси, – чтобы заниматься искусством, надо иметь не заказчика, а спонсора.
– Женщинам здесь легче, – сразу обвинил Виталий всех женщин, тоже поставил стакан на стол и растянулся на диване.
– Не всем женщинам. Есть кому и тяжелее, – поправила Тайси.
Поднялась, вытащила чемодан, достала из него что-то и тут же попросила:
– Если у тебя есть газета в дорогу, почитай, пожалуйста?
– Зачем?
– Я переоденусь, – сказала она и стала сразу расстёгивать коротенький пиджачок, под которым оказалась блузка. Виталий не стал ждать, когда Тайси начнёт расстёгиваться дальше, потому как останавливаться она, вроде, не собиралась, достал газету с полочки над диваном и, лёжа на спине, прикрыл ею глаза, делая вид, что читает.
– Я могу выйти, – предложил он.
– Не надо. Я тебе верю.
– С чего это?
– Мы – одна команда. И парень ты неплохой.
– Не боишься, что подглядывать буду? – спросил он игриво.
– Нет, – просто ответила она, без лишней кокетливости, – совсем не боюсь.
– Это почему?
– Потому что ты ведь рассчитываешь на взаимность? И вряд ли такой человек, как ты, захочет портить о себе впечатление.
– Вот как?! – только и смог проговорить Романов.
– Слишком открыто? Или терпимо?
– Нормально, – проворчал он из-за своего бумажного укрытия. В купе было тихо, поезд остановился и было слышно завлекающее шуршание женской одежды. Романов глубоко, громко вздохнул.
– Тяжко тебе? – Тайси говорила так, словно и не сомневалась в этом.
– Да как… подглядеть хочется, немножко.
– А ты подглядывал когда-нибудь? – спросила она.
– Конечно, – похвастался Романов, – а как же? В школе особенно.
– Ты бабник, да?
– Ну так не без этого, – сознался Виталий.
– Заметно, –