мне дерзость, что я осмелился обратиться к вам, не будучи представленным лично, и не откажите в любезности пройти со мной следующий танец.
Во время его речи взгляд Артуро изменился, став откровенно угрожающим, однако императорский личник ничего не сказал. Это бал, и задевать на нем посла ныне дружественной державы было довольно опасно.
– Спасибо, господин посол, но я вынуждена отказаться, – произнесла брюнетка. Голос у нее был приятный, с едва уловимым мягким акцентом, словно она очень давно не говорила по-аальхарнски. Старик что-то произнес на незнакомом языке, и женщина добавила, словно извиняясь: – Я давно не танцевала, простите.
– Если это единственная причина для отказа, моя госпожа, то вам не о чем беспокоиться, – сказал Кембери и улыбнулся той улыбкой, которая безотказно покоряла женские сердца. – В танцах, как и на войне, все зависит от мужчины.
Брюнетка вздохнула и протянула Кембери руку. В самом деле, если посол чего-то хотел добиться от вас, то проще было смириться и выполнить его просьбу, чем убеждать в ее недостижимости. Оркестр заиграл дрызгу – веселый и легкий танец, который требовал всего лишь элементарного чувства ритма, Кембери обнял свою даму за талию и закружил по залу.
– Моя госпожа разрешит узнать ее имя?
Женщина опустила глаза.
– Позвольте мне остаться инкогнито, господин посол, – промолвила она.
– Что ж, – искренне вздохнул Кембери, – тогда мне предстоит вдвойне тосковать о той, что походя нанесла мне сердечную рану и не позволила взывать к ней с мольбами о милости.
– Тот человек, который разговаривает сейчас с господином Артуро, – врач, – сказала женщина. – Если у вас болит сердце, то обратитесь к нему.
Кембери заметил за спинами танцующих, что старик ведет оживленную беседу с личником. Артуро Железное Сердце выглядел при этом как ребенок, которого заперли в кондитерской. Интересные люди появились с свите аальхарнского государя, очень интересные.
– Простите старого корсара, если он по невежеству нанес вам какую-то обиду, – Кембери решил сменить тактику и опустил руку несколько ниже вдоль ее спины, – и не держите на меня зла. Вы кажетесь мне гордой и благородной женщиной – я не желал задеть вас.
В глазах брюнетки он увидел интерес.
– Вы корсар?
– Был им до войны. Затем имел честь служить на флагмане «Беспощадный», однако все это в прошлом, теперь я сухопутная крыса, хотя по-прежнему слуга своей родины. Однако былое дает о себе знать, и я порой бываю недостаточно вежлив.
– Вам не о чем беспокоиться, господин посол, – промолвила брюнетка, снова потупив очи долу. Танец заканчивался, а Кембери так ничего и не узнал о ней и едва ли заинтересовал собой.
– Ваше снисходительное сердце так же прекрасно, как и вы сами, – промолвил посол. – Надеюсь, вы позволите ангажировать вас еще на один танец?
– Здесь множество прекрасных дам, – музыка закончилась, и брюнетка выскользнула из его объятий. – Уверена, вам не будет скучно.
Посол