мертвое человеческое тело.
Человека-невидимки нигде не было видно.
Глава 8. Двуглавый
Когда я в первый раз увидел Айэртона Никольби, удивился только его росту. Огромный человек, семь с лишним футов в высоту, и широкий в плечах настолько, что ему пришлось боком протискиваться во входную дверь, иначе встречу с Уэллсом пришлось бы проводить на пороге дома, на потеху всем соседям и любопытствующим прохожим, которые в последнее время кружили словно стервятники по Бромли-стрит.
Поскольку о человеке-невидимке, прервавшем кровавую жатву Потрошителя, не писал только ленивый, обыватели мгновенно заинтересовались создателем такого чуда и первые несколько дней обивали порог нашего дома, пытаясь лично познакомиться с Гэрбертом Уэллсом. Его это изрядно злило. Он порывался спустить на любопытствующих бойцовых собак, которые порвали бы их в клочья. И его нисколько не останавливал тот факт, что для начала ему пришлось бы завести этих собак. Но этому шагу препятствовало два обстоятельства. Первое – у Уэллса была дикая аллергия на собачью шерсть. Второе – кошки Уэллса вряд ли одобрили бы новых жильцов. Может быть, поэтому Пират стал чаще приходить и маячил на крыльце, отпугивая своим воинственным видом непрошеных гостей, которые теперь стали более осмотрительны и держались на расстоянии от дома, изображая праздных гуляк.
Айэртона Никольби мы сперва тоже приняли за одного из досаждающих гостей. И Уэллс отправил меня спустить его с крыльца, если он такой умственно ограниченный, что не понимает, что его присутствие возле нашего дома нежелательно. Штраус, который обычно ничему не удивлялся, хранил невозмутимый вид и не давал оценку ничему происходящему в доме, сказал, что хорошо было бы, чтобы господин Уэллс создал для себя отпугивающую сигнализацию. Хотя бы и привидений на службу призвал, которые бы нагоняли жути на всех окружающих, что заставило бы их тысячу раз подумать, прежде чем надоедать такому важному господину. Неожиданное негодование Штрауса сильно удивило меня и буквально шокировало Уэллса, который привык к безмолвию и невозмутимости своего дворецкого. Но есть на свете такие живчики, которые смогут допечь даже фонарный столб.
Увидев Айэртона, я усомнился в собственных силах, а потом вздохнул облегченно, когда великан сказал, что пришел к господину Уэллсу от профессора Моро, его старого товарища. Я уже встречал ранее в работах Гэрберта упоминание этой фамилии, поэтому поспешил доложить Уэллсу о посетителе. Он сказал впустить его.
В это же время я с жадным любопытством разглядывал гостя. Как я уже говорил, он был исполинского роста, отчего при входе ему пришлось сильно наклоняться. Тело его скрывал огромного размера плащ. На голову накинут капюшон, отчего я не мог увидеть его лица. Только темноту, откуда шел голос. У него были огромные руки с мощными кулаками, каждый размером с мою голову. Не хотел бы я оказаться на боксерском ринге с таким соперником. Правда, я очень сомневался, что кто-то рискнул бы