старания контрразведки, работает, и неплохо работает – высадки на побережье у Озерейки гитлеровцы ждали и к ней подготовились. Вот и вышло… как вышло, что уж тут.
И общего бардака хватало, и нескоординированность действий флотских подразделений и авиации свою роль сыграла, и неверная оценка сложившейся ситуации непосредственным командованием десанта – да много еще чего, в чем соответствующим органам еще предстоит разобраться самым подробным образом. Так что никто бы этим старшим лейтенантом и не заинтересовался – во время столь масштабных операций и не такое случается. Тем более воевал он, судя по полученным сведениям, не просто хорошо, а даже и отлично, что вполне соответствовало им же самим озвученной информации: диверсанты на то и диверсанты, чтобы бить фашиста куда лучше, нежели обычные бойцы.
Если бы не одно существенное «но», мгновенно вызвавшее особый интерес контрразведки – захваченная у противника шифровальная машина, сопутствующие секретному прибору документы и фашистский связист, умеющий на ней работать и готовый сотрудничать! Слишком уж серьезный трофей, чтобы не заинтересоваться личностью того, кто его добыл.
Плюс – рапорт капитана третьего ранга Кузьмина, описывающий обстоятельства захвата особо ценного трофея и не менее ценного пленного. В котором, собственно говоря, впервые и прозвучало имя старлея Алексеева. С кратким описанием его боевого пути: два уничтоженных танка, взрыв склада артбоеприпасов, нейтрализация батареи орудий ПТО и минометной батареи, значительное число лично уничтоженных, в том числе в рукопашной схватке, солдат и офицеров противника, помощь в организации прорыва остатков десанта на Мысхако – и так далее, и тому подобное.
Вот с последним-то и возникла первая странность: со слов комбата Кузьмина выходило, что старший лейтенант Алексеев однозначно утверждал, будто основной десант изначально планировался именно в районе Станички, а роль отвлекающего маневра выполняла высадка под Озерейкой. Объяснял он это особой секретностью операции, о реальном плане которой якобы знало только ее высшее командование. Мол, фашисты нас ждали, но буквально в последний миг их удалось переиграть и отвлечь внимание от истинной цели десанта.
Вот только в штабе никто о подобном изменении планов операции «Море», как сразу же и выяснилось, в курсе не был. И никаких изменений просто не существовало в природе, а немецкие приготовления наша разведка и на самом деле откровенно прошляпила. И если бы не предупреждение непонятного старлея, настаивающего на немедленном прорыве сводной бригады к Мысхако, эти восемь сотен морпехов, скорее всего, неминуемо попали бы в окружение и оказались уничтожены гитлеровцами – возможности прийти им на помощь на тот момент просто не имелось.
Да, наше командование быстро все это осознало и было готово отдать приказ о прекращении наступления на Глебовку и воссоединении с бойцами майора Куникова. Вот только связи с морскими пехотинцами не имелось… до