откуда он и взялся, – в ад!
Кардинал склонил голову в показном смирении:
– Да будет так.
Понедельник 29 сентября 1975 года, утро
Рим, площадь Читта Леонина
– Всё, Мазуччо[7], – Аглауко Мути заворочался на заднем сиденье. – Завтра вылетаем!
– Быстро ты. – Томаш Платек сумрачно глянул в зеркальце. – А сейчас куда?
– В инквизицию! – развязно хохотнул итальянец. – Навестим кардинала-префекта[8].
Томаш насупился. Его всегда коробил недостаток почтения к церкви, а напарник бывал просто несносен. Аглауко словно стеснялся своей искренней и горячей веры, оттого и грубил порой, опрощая великое.
Платек покосился на Мути. Одиночка по натуре, Томаш не доверял никому. Поэтому откровенность между ним и Аглауко была односторонней, как лист Мёбиуса, – Мути выкладывал ему всё, как на исповеди, просто наизнанку выворачивался, а вот он таился. Подслушанный давеча разговор накрепко отложился в его памяти, однако делиться секретами с напарником Платек даже не собирался. Пускай амебы с инфузориями делятся…
– В Ватикан? – обронил он.
– Не, на Читта Лео-онина, – протяжно зевнул Аглауко, чмокнув губами. – Монсеньор примет нас у себя дома!
Томаш молча кивнул, сворачивая на Кончилиацьоне. Он нарочно не расспрашивал Мути, зная, что порывистый южанин сам изведется, не выложив ему все подробности. Вон как губёшки сжал… На лице знакомое загадочное выражение, а на лбу будто написано: «Ух, что я знаю!» Ну, пусть помается…
Резиденция кардиналов на площади Читта Леонина крепко сидела прямо под боком у Ватикана – из окон квартир их высокопреосвященств открывался роскошный вид на колоннаду Бернини и купол Святого Петра.
Дюжие и невозмутимые швейцарцы-охранники тщательно изучили бумаги нумерариев и проводили их в покои Франьо Шепера, нынешнего кардинала-префекта Священной Конгрегации Доктрины Веры.
Шагая гулким и прохладным коридором, Томаш то и дело распускал рот в кривой ухмылке.
Воистину, Ватикан – это Мекка лицемеров. Даже банк Святого Престола, распухший от золота, именуется Институтом Религиозных Дел! А чтобы не тянуло смрадом аутодафе из прошлых веков, у инквизиторов отняли «Молот ведьм» и переодели в белое, назначив защитниками веры. Но и тут просвечивает вранье, ибо ведомство Шепера занимается разведкой да контрразведкой. Вот только упоминать об этом всуе доброму католику не подобает…
– Сюда. – Охранник отпер высокую дверь из полированного ореха. – Его высокопреосвященство ожидает вас.
Нумерарии одинаково кивнули, ступая в ногу на сияющий паркет. Обстановку квартиры отличала изысканность, но в меру – тяжелая основательная мебель создавала строгий уют, более приличествующий жилищу деревенского священника, чем кардинальской резиденции. Ароматы по квартире расплывались самые благочестивые – пахло ладаном и горячим воском.
Шепер