только для Сынов Залмара.
– Я все сказала.
Низкий чудовищно надтреснутый голос девушки Аш узнал с трудом. Она говорила медленно, выплевывая из себя одно слово за другим, а ее прерывистое тяжелое дыхание профессор слышал даже из своей камеры.
– Да-да! Лживые бредни о поступлении в академию и маленькой избушке на окраине региона Вех! – издевательски выплюнул Зурейн и ударил кулаком по столу.
– Это правда… – выдохнула Лантея.
– Достаточно! – резко прервал ее командир отряда, который, судя по звуку, со скрипом отодвинул стул и поднялся на ноги. – Мне нужные четкие ответы на вопросы. Мы уже три часа здесь тянем сфинкса за хвост. Откуда ты пришла?!
– Из региона Вех…
Послышался звук хлесткой пощечины, тихий стон и звон металлических звеньев цепи. Аш догадывался, что на девушку были надеты кандалы, скорее всего, прикованные к столу для допросов.
– Ложь! Ты говоришь с акцентом по-залмарски!
– Я… болела в детстве… – Лантея почти шептала.
– Не держи меня за идиота. Это акцент! В твоей сказке ничего не сходится. Ни цвет кожи, ни язык, ни обережь! Ни один залмарец не позволит себе потерять свой символ веры!
Ашарх, жадно ловивший каждое слово, удивленно цокнул, услышав про то, что у девушки не было при себе обережи. Каждый верующий в Залмар-Афи с годовалого возраста носил на поясе маленький черный мешочек из очень дорогой ткани, расшитый настоящим серебром. Его можно было получить лишь единожды в жизни, в раннем детстве, на ритуале принятия бога, во время которого жрецы срезали с головы каждого ребенка прядь волос. В бархатной обережи человек должен был хранить этот локон всю жизнь, чтобы всегда оставаться таким же чистым и безгрешным, как и в момент отрезания волос. Ношение этого атрибута для каждого залмарца считалось обязательным, ведь он был подтверждением истинной веры.
Получается, профессор не ошибся в своем предположении: у девушки не было главного символа веры, что сразу же выдавало в ней чужачку. Даже странно, что разведчица при прибытии в Залмар-Афи не удосужилась обзавестись хотя бы поддельной обережью!
– Почему я виновата в том, что она потерялась в путешествии? – почти жалобно спросила Лантея.
– Все залмарцы дорожат оборежью пуще собственной жизни! – выкрикнул Зурейн. – И, если ты не знаешь об этом, лживая тварь, значит, Залмар-Афи – не твоя родина.
– К тому же, это не единственное, что смущает меня. Судя по всему, ты практически ничего не слышала о нашем ордене, – задумчиво проговорил командир. – Знаешь ли, в этой стране нет ни одного человека, кто бы понятия не имел о Сынах Залмара. Как, впрочем, и в империи…
Профессор не мог не согласиться с размышлениями этого карателя. Если девчонка и правда была разведчицей, то самой неопытной из всех, что попадались двенадцатому ордену.
– Почему из-за моего незнания меня сразу пытают и обвиняют в чем-то? – жалобно простонала Лантея. – Я родилась в глуши и мало что знаю…
– Так