вещь, которую необходимо знать, – это теория магического круга. Бо́льшая часть магических приемов в той или иной форме используют круг. Очерчивая круг, волшебник устанавливает местные рамки того, что он собирается делать. Это помогает ему повысить качество магии, более точно направлять ее. Он делает это, создавая своего рода экран, ограниченный контуром круга и удерживающий магические энергии от проникновения наружу, чтобы использовать их сконцентрированными. Чтобы получить круг, достаточно начертать его на земле, или взяться за руки, став в хоровод, или идти, куря благовония, или применить любой из множества других способов. Потом достаточно замкнуть его крошечной искоркой энергии, и он готов.
И еще одну вещь делает такой круг: он удерживает магические создания вроде фей или даже демонов. Удобно, не так ли? Обыкновенно им пользуются, чтобы не пустить их внутрь. Гораздо сложнее создать такой круг, чтобы он удерживал их внутри. Вот тут вступает в игру кровь. Кровь дарит власть. Если вы выпиваете немного чьей-то крови, это имеет некоторый метафизический смысл, своего рода энергию. Она невелика, если вы, конечно, не пытаетесь зарядиться ею таким образом (как это делают вампиры), но ее вполне достаточно, чтобы замкнуть круг.
Теперь вы знаете, как это делается. Но я не советовал бы вам заниматься этим дома. Ведь вы не знаете, что делать, если что-то пойдет не так.
Так вот, я спрятался в деревьях и произнес имя одного конкретного фэйри, который был мне нужен. Имя звучало как певучее чередование гласных – право же, довольно красивое, особенно если учесть, что при всех наших предыдущих встречах он откликался на имя Тук-Тук. Вместе с именем я послал сгусток своей воли – не слишком сильный, чтобы он поспешил сюда, как ему казалось бы, по собственному желанию. По крайней мере, так выглядело в теории.
Что это было за имя? Увольте, уж не думаете же вы всерьез, что чародеи отдают такую информацию за просто так?
Вы и представить себе не можете, чего мне стоило его узнать.
Минут этак через десять Тук, мерцая, показался над водами озера Мичиган. Сначала я даже принял его за блики лунного света на гребнях озерных волн. Роста Тук имел дюймов шесть. Фигура его напоминала человеческую, только бледнее, изящнее и, само собой, миниатюрнее; на спине его трепетали серебряные стрекозьи крылья – гордость породы фэйри. Его окружал нимб призрачного света. Растрепанная шелковистая грива его волос напоминала плюмаж райской птицы, только светло-лилового цвета.
Тук любил хлеб, молоко и мед – вполне обычные пристрастия фэйри средней руки. Как правило, лезть за медом в пчелиные гнезда им неохота, да и с молоком в Небывальщине напряг с тех пор, как фермерские хозяйства перешли на современные технологии. Стоит ли говорить, что пшеницы они тоже не выращивают, а следовательно, и не мелют, и хлеба сами не пекут.
Тук снизился с опаской, шаря взглядом по деревьям. Меня он не видел. Я смотрел, как он медленно обходит кругом поднос, облизываясь и потирая рукой живот.