но разные настолько, что и не заподозришь в родстве.
Суть проблемы заключалась в том, что я единственная пришлая, потерявшая тело, но сохранившая память. На деле все выходило наоборот: при переходе людям и нелюдям напрочь отшибает память (а, некоторым, еще и мозги), у большинства срывает одежду, и абсолютно все сохраняют оригинальную оболочку (в терминологии Шаонэлла). Но меня мало того, что занесло в тело местной маркизы, так еще и с сохраненной памятью!
Меня с пристрастием допросили обо всех обстоятельствах перехода, не касаясь пока особенностей моего мира. Зачистить, сканировать и испытать Аделард вызвался самостоятельно.
– Я бы предпочла, чтобы этим занялся Габриэл!
– Почему?
Узнав о моей специфической пришлости, блондин несколько изменил ко мне отношение. Исчезла прежняя легкость и непринужденность. Теперь ко мне относились как к бомбе с часовым механизмом. Никто не знал, что произойдет, когда таймер дойдет до ноля. И самое страшное – я тоже не знала. Я смирилась с мыслью о пришлости, но особенная пришлая – это, знаете ли, жутковато. Обычно в книгах такие особенности хорошим не кончаются. Нас хотят либо съесть, либо убить, либо принести в жертву. И в списке этих желаний ни одного хорошего глагола.
– Потому что я влюблена в комиссара Рекса, но у Аделарда аллергия на чувства.
Господа напряглись и переглянулись. Стрельнули глазками на начальника, на меня, снова на начальника.
– Я про младшего комиссара Рекса. Его люблю.
– Младшего комиссара Рекса? – усмехнулся Габриэл. Щенок довольно тявкнул и потерся о подол моего платья. – Думал, парни из аналитики неудачно пошутили.
– Нет. Это всего лишь я удачно дала кличку своей собаке. Да, господа. В нашем мире те, кого вы зовете лютозверь, называются собаками. И собака есть едва ли не в каждой семье. И уж ни одно домовладение не обходится без такого защитника. Они играют с детьми, охраняют дом, помогают инвалидам, на них можно передвигаться и вообще, собака – друг человека.
– Дружба с едой? – удивился Шаонэлл. – Миледи, вы говорите невероятные вещи. Зачем им играть с едой, охранять жилище еды и помогать еде?
– Может, потому что собаки не едят людей? Бывают редкие случаи нападений, но всегда есть какая-то причина. Да и не едят они, просто кусают.
– Причина быть съеденным – безрассудство. И вас ожидает такая участь, если вы не сдадите лютозверя ловцам! – нервно заметил Аделард.
– Я лучше вас сдам куда-нибудь, – процедила язвительно, заступая щенка. Вот ведь заладили, изверги!
Но о щенке быстро забыли и все занялись его хозяйкой. Мы с Рексиком снова смотрели кино из обремененных властью мужчин, решающих мою судьбу. Мои жалкие реплики встречали скептическими взглядами, ухмылками и снисходительными кивками, посему вскоре я утратила какой-либо интерес к обсуждению. Да и толку, если я не понимаю и половины терминов – про всякие там эманации, волны, струны, слои, параллели и перпендикуляры вселенных. У меня с физикой и химией в принципе