слишком рано начались, – ответила Тенар, удивленная собственной ложью и тем, как легко ее выговорила.
Терру некоторое время стояла неподвижно, ноздри ее раздувались, она была напряжена, словно зверь, почуявший запах. Потом она опустила простыню в воду и вышла на двор – кормить цыплят.
Тенар чувствовала себя нездоровой: все тело ломило. Ей было по-прежнему холодно, так что она старалась не выходить из дому. Она попыталась было и Терру тоже держать при себе, но, когда порывы резкого холодного ветра совсем разогнали утренний туман и солнце засияло вовсю, Терру тут же потребовала, чтобы ее отпустили на улицу.
– Побудь с Шанди в саду, – сказала ей Тенар.
Терру ничего не ответила и выскользнула из дому.
Обожженная щека ее стала совершенно неподвижной из-за поврежденных мышц и грубых поверхностных шрамов, однако шрамы несколько поблекли, да и Тенар давно привыкла не отводить глаз при виде этого уродства, а видеть под страшными шрамами лицо хорошенькой девочки, так что для нее теперь и эта половина лица Терру имела свое определенное выражение. Когда Терру бывала встревожена, ее сожженная щека как бы «закрывалась» – так казалось Тенар; когда же девочка бывала возбуждена или сгорала от любопытства, то казалось, что даже слепой ее глаз видит, а шрамы на лице краснели и становились горячими на ощупь. Сейчас же, когда Терру выходила из дому, она выглядела и вовсе необычно: лицо ее казалось вовсе не человеческим, оно будто принадлежало какому-то дикому созданию, зверю с грубой и толстой шкурой и единственным зрячим глазом, молчаливому и спасающемуся бегством зверю.
И Тенар прекрасно понимала: раз она сама только что впервые солгала Терру, то и Терру впервые в жизни сейчас ей не подчинится. В первый, но не в последний раз.
Она с усталым вздохом села у огня и некоторое время сидела так, в полном бездействии.
В дверь постучали: Чистый Ручей и Гед – нет, Хок, она должна называть его Хок – стояли на пороге. Старик жаждал высказаться и вид имел в высшей степени важный; Гед, темнокожий и спокойный, казался неуклюжим в своей уродливой пастушьей куртке.
– Входите, – сказала она. – Выпейте чаю. Что-нибудь случилось?
– Мерзавцы пробовали удрать в Вальмут! Да только королевские стражники из Кахеданана тут как тут – словили их, у Черри в сарае! – объявил, размахивая руками, Чистый Ручей.
– Так он жив? – Тенар охватил ужас.
– Тех двоих поймали, – ответил Гед. – Не его.
– Знаешь, тело-то крестьяне нашли на старой бойне, там, на Круглом Холме, – прямо всмятку все. Крестьян не меньше десятка было, так что кто-то за стражниками сбегал, да и пошли все вместе по следу. По всем деревням искали, а нынче утром, только-только рассвет занялся, их и нашли – в сарае у Черри. Они там закоченели совсем.
– Значит, он умер? – ошеломленно спросила Тенар.
Гед только что стряхнул с плеч свою тяжеленную куртку и, сидя на стуле возле двери, снимал кожаные гетры.
– Он-то жив. – Гед говорил совершенно спокойно. – Им Айви занимается. Я отвез его к ней утром на тележке. На дороге было полно людей, хотя еще и не рассвело