по набережной и наконец добрался до «Аламеды». Вход в бар был завешен москитной сеткой. Я отвел ее в сторону и вошел в большое помещение: слева подковой выгибалась барная стойка, на небольшом возвышении-сцене чернокожий пианист мягко наигрывал на рояле печальную джазовую мелодию, вокруг разместились несколько накрытых столиков.
У бара собралось больше дюжины завсегдатаев. Три официанта-мексиканца в черном, с длинными белыми фартуками торчали неподалеку, делая вид, что очень заняты. Бармен, тоже мексиканец – огромный, раскормленный, лысый, с длинными обвислыми усами, – внимательно глядел на меня с угодливой улыбочкой.
Мужчины у стойки бара казались бывалыми рыбаками. Ни один из них и глазом не повел в мою сторону. Я прошел к одному из дальних столиков и сел, положив на стол книгу Хэмела.
Один из официантов, молодой и смуглый, подошел и поднял вопросительно брови.
– Что у вас есть? – спросил я.
– Наше фирменное блюдо, синьор. Арроз кон полло. Очень вкусно.
– Переведи.
– Цыпленок, рис, красный перец, головки спаржи. Только у нас!
– Давайте. И скотч со льдом.
Я перехватил его взгляд на обложку книги.
– Хороша цыпочка, а? – сказал я.
Он пристально посмотрел на меня и, не сказав ни слова, удалился. Устроившись поудобнее, я закурил сигарету и взял в руки книгу. Из краткой аннотации на задней обложке следовало, что этот захватывающий роман блестящего мастера американской литературы, который в скором времени ждет экранизация, уже разошелся тиражом более пяти миллионов экземпляров.
К столику подошел толстый бармен и поставил передо мной заказанное виски со льдом. Обнажив в приветливой улыбке желтые зубы, он вернулся за стойку.
Десять минут спустя мне принесли ужин. Я был голоден, и цыпленок выглядел аппетитно. Поставив передо мной блюдо, официант кивнул и присоединился к своим коллегам.
Пока я насыщался, в бар вошли трое туристов – две пожилые женщины с юнцом, увешанным фотокамерами, – и заняли столик далеко от меня.
Цыпленок оказался жестким, с перцем явно переборщили, но мне приходилось пробовать блюда и похуже. Когда я пытался препарировать куриную ножку, из-за занавески в дальнем конце помещения появилась женщина, неторопливо огляделась и направилась к моему столику. Первое, что бросилось мне в глаза, – ее густые крашеные волосы цвета морковного пюре. У нее были приятные черты лица, пышное тело, соблазнительные формы, подчеркнутые обтягивающими белыми тонкими брюками и зеленым лифом, который лишь поддерживал ее грудь, ничего не скрывая. Подойдя к моему столику, она остановилась и улыбнулась. Белые зубы слишком ровные, чтобы быть своими, подумалось мне.
– Ну как вам здесь, нравится? – поинтересовалась она.
Глория Корт, догадался я.
Изобразив свою самую чувственную улыбку, я ответил:
– С момента, как вы появились, – много больше.
Она рассмеялась:
– И не скучно одному?
Я