нечем, к тому же глухая выделялась во всем этом скопище незнакомцев. Так что Эллис решил пойти за ней. Думая о своем, он не сводил взгляда с ее ног. Такие милые ножки – большая редкость. У большинства женщин ужасные ноги. Интересно, кто эта девушка? Глухая уголовница – так ее назвал старый пройдоха. Но голоса не повысил. Может, она умеет читать по губам? Эллиса озарило: если он заговорит с этой девушкой, она не узнает его голоса. Прочтет слова по движению губ, а голоса, само собой, не услышит. Хм, приятная мысль. Всю жизнь один не проживешь. Женщина – штука полезная. У девушки нет денег, у него – тоже. Она преступница, он скрывается от правосудия. Вполне себе парочка. Эллис нахмурился. Зачем он забивает голову такой чепухой? Есть дела поважнее. Но он все равно не сводил взгляда с девушки, а та – одинокая, печальная – пробиралась себе сквозь толпу.
В скверике у станции метро «Чаринг-Кросс» оркестр исполнял веселую мелодию. Вокруг эстрады толпились слушатели.
Миновав железные ворота, девушка медленно пошла вглубь скверика по бетонной дорожке. Эллис не отставал. Он думал, что девушка сядет у эстрады, но она, ссутулившись, прошла мимо. В свете солнца ее чудовищная шляпка выглядела особенно нелепо.
В конце концов, когда эстрада осталась далеко позади, девушка все же села. Выбрала одну из свободных скамеек напротив гостиницы «Савой». Сидела, положив руки на колени, и смотрела на официантов: те выглядывали из окон ресторана в ожидании первых клиентов.
Эллис подошел ближе и уселся через скамейку от девушки. Взглянув на нее, он почувствовал укол разочарования. Ничего особенного. Обычное личико, разве что узкое и очень бледное; каштановые волосы тусклые и немытые. Под ввалившимися глазами – темные круги. Эллис решил, что ей лет двадцать. Теперь, рассмотрев ее получше, он спрашивал себя: что он в ней нашел? Если не считать фигуры, девушка ничего собой не представляла: обычная продавщица, секретарша или горничная. Таких на улицах Лондона пруд пруди.
Разочарованный, Эллис недовольно отвернулся. «Ладно, – думал он, – зачем забивать себе голову? Мне теперь не до женщин». И все же в глубине души он страстно желал женского общества. Дни в Лондоне тянулись очень одиноко. Окажись девушка миловидной, он заговорил бы с ней. Рассказал бы, что стало со старым пройдохой. Может, подружился бы. Но обладательница такой физиономии не заслуживала его внимания.
Какое-то время девушка, почти не шевелясь, сидела на своей скамейке. Все разглядывала людей, решивших поужинать пораньше, – те начинали занимать места у окон ресторана. Когда приносили еду, девушка вытягивала шею, и лицо ее становилось напряженным.
Эллис забыл о ней. Курил и размышлял, что делать. Думал, как найти Висельника. Насидевшись на солнцепеке, он решил, что пора возвращаться домой. Начал было вставать, взглянул на девушку и замер.
Теперь рядом с ней сидела хорошо одетая пожилая дама, увлеченная чтением газеты. Сумочку она поставила между собой и девушкой. Эллис заметил, как девушка спокойно, ловко открыла сумочку и выудила