дает, потому что тебе не хватает веры, – заметил доминиканец. – Мы должны верить в то, что устанавливает Святая церковь, и если она утверждает, что в данный момент мы сидим на самом краю света, значит, так оно и есть… А мой долг – довести это до ума нескольких бедных неверных, которым еще не открылась Христова истина.
– Вы хотите сказать, что только вера объясняет необъяснимое?
– Вот именно, – без тени сомнения изрек монах. – И не советую тебе ходить по скользкой дорожке, ибо ты подвергаешь себя серьезному риску.
– Вы донесли бы на меня Святой инквизиции? – осмелился предположить собеседник, изобразив подобие насмешливой улыбки.
– Ну тебя, Гонсало, кончай молоть чепуху! Я такими делами не занимаюсь, хотя многие из моего ордена не преминули бы это сделать. Единственное, чего я хочу, – это заставить тебя понять, что ты человек военный и так же, как и я, обязан подчиняться, а не рассуждать.
– Однако как тут не рассуждать, – заметил собеседник. – Ведь мы действительно достигли пределов известного мира и находимся в окружении существ, которые мало изменились – вполне возможно, они одни такие – с тех пор как Создатель поселил на земле Адама и Еву. На мой взгляд, в подобной исключительной ситуации нам следовало бы попытаться отойти от принятых норм поведения.
– И что ты предлагаешь?
– Поступать так, как подсказывает нам здравый смысл, а не по указке тех, кто вместо простых пещер живет в римских дворцах.
Брат Бернардино де Ансуага отнесся к этому спокойно, можно было даже подумать, что он решил не отвечать, однако в тот самый момент, когда край солнца исчез за горизонтом, он уверенно сказал:
– Если кто и живет в римских дворцах, так это потому, что он культурнее и ученее тех, кому приходится обитать в пещерах. И раз уж мои умственные способности не позволили мне продвинуться дальше, пусть тогда мной руководят знающие люди; чего ради я буду исходить из того, что, как предполагается, я мог бы узнать.
Воткнув в песок длинные копья, солдаты натянули навес, поставили несколько складных табуретов и низкий стол. Он был завален маленькими зеркалами, цветистыми тканями, стаканами, бутылками, ложками, кастрюлями и ожерельями из желтых, зеленых и красных бусин.
Добавить к этому флажки и вымпелы, развешанные по углам, беспокойного Аттилу, привязанного к столбу на расстоянии трех метров, и множество шпаг, арбалетов и доспехов, разложенных со знанием дела – чтобы в них отражались лучи утреннего солнца. Эта на скорую руку созданная обстановка, отчасти напоминавшая театральную декорацию, служила одной цели – произвести впечатление или, может, поставить на место приближавшуюся троицу старейшин: те были явно ослеплены могуществом и богатством, выставленным напоказ надменными вояками, пожаловавшими издалека.
Акомар был отправлен навстречу делегации. Он почтительно поклонился и препроводил островитян к тому месту, где в импровизированном шатре их ожидали капитан Диего Кастаньос, юный лейтенант Гонсало Баэса и брат